Читаем Дарвин полностью

От переживаний (так он сам считал) заболел, но не сильно, ездил в Лондон, писал Гукеру, что был на симфоническом концерте, но «душа высохла» и он не получил такого наслаждения, как прежде. «Это иногда заставляет меня ненавидеть Науку, хотя Господь знает, что я должен быть благодарным за интерес к ней, который заставляет меня ежедневно на несколько часов забывать о моем проклятом желудке». Хворала и Генриетта, но остальные были здоровы. Леонард окончил колледж и сдал вступительные экзамены в Военную академию в Вулвиче. Гвен Равера: «Менее военного человека, чем дядя Ленни, трудно вообразить; даже его усы выглядели добродушными и штатскими. Мы изводили его вопросом, почему он пошел в армию, и наконец он сказал, что поступил так, "потому что боялся быть трусом"; также вероятно, что он, с его обычным смирением, счел армию подходящей для себя, потому что считал себя глупее остальных братьев».

В конце июня всей семьей, включая жеребца Томми и кошек, отправились на остров Уайт, туда приехал Эразм, потом Гукер. По словам Генриетты, отец окреп, жизнь вели светскую, познакомились с Теннисоном и поэтом Уильямом Элингемом, последний вспоминал: «М-р Дарвин смуглый, болезненный, очень тихий. Ест по своему расписанию, сам решает, кого хочет видеть, кого нет; эта привилегия инвалида весьма удобна для занятого человека». Джулия Кэмерон, знаменитый фотограф, много снимала Дарвина и его семью. С другой молодой дамой, Фрэнсис Кобб, суфражисткой, активисткой организаций по защите животных, сошлись на любви к собакам, потом Кобб слала Дарвину удивительные рассказы о них — страдают, любят, кончают с собой, — он отвечал, что абсолютно согласен: собаки чувствуют и мыслят.

Домой вернулся здоровым, но напали неприятности. С 1 сентября викарием стал Джон Робинсон, молодой, как Хорсман, и тоже никому не нравившийся. Дарвин писал Иннесу, что после истории с Хорсманом люди не ходят в церковь и денег священнику не дают. Гукер стал президентом БАРН, в инаугурационной речи хвалил «Изменения», это хорошо, но Робертсон («проходимец» и «задница») вновь опубликовал враждебную статью — плохо; в передовице «Утренней рекламы» от 20 августа говорилось, что власть в БАРН «перешла в руки врагов религии», в «Пэлл-Мэл» от 22-го — что Гукер назвал науку «она», а богословие «оно» и в сем видна его пристрастность, однако сам он утверждает, что противоречия между религией и наукой нет. Гукер написал Дарвину, что статья в общем правильная, тот не согласился: «Нелепо говорить, что религия сейчас не враг науки… Автор статьи забывает, что утверждения одной стороны считаются общепризнанными истинами и что ученые поставлены в такие условия, когда каждый противоречивый факт подвергается нападкам и выдается за доказательство их неправоты… Может, самое разумное для ученых просто игнорировать религиозные вопросы».

Плимсол — Дарвину, 5 октября 1868 года: «Мой дорогой доктор Дарвин, я обеспокоен, что Вы не написали мне, чтобы сказать, что Вы приняли мое предложение спасения… Разве Вы не стремитесь избежать вечных мук? О! Позвольте умолять Вас не откладывать важное дело и обеспечить Ваши интересы по избавлению от проклятия…» А между тем новый викарий, как и предыдущий, сбежал, жителям Дауни пришлось ходить в соседние церкви, некоторые, разочаровавшись в англиканстве, организовали баптистскую общину, самые ленивые вовсе не посещали служб. Лаббок баллотировался в парламент и жил в Лондоне, все приходские дела свалились на Дарвина и его дворецкого Парслоу; Дарвин в унынии писал Иннесу, что если немедленно не назначить нормального викария, то церковь совсем потеряет влияние и в приходе воцарится анархия. Но осень прошла без викария. Зато гости в Даун-хауз шли косяком.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии