Дарующая жизнь

– Мудрец выпустил механических монстров. Они ползают вокруг дома, и солдаты не решаются атаковать. Ждут, когда из Башни Проклятых прибудут маназирские маги.

Я много слышал о Башне Проклятых. И был уверен – лучшие изобретения Иль-Закира не спасут его от гнева колдунов.

– Что это значит, Саффар? – спросила Франсуаз.

Голова зомби свалилась набок. Рот распахнулся и оттуда вновь дохнуло запахом тления. Разум покидал живого мертвеца. Но усилием воли начальник тайной полиции все же смог совладать со своим телом.

– Открытие Иль-Закира очень важно, – произнес он. – Мудрец смог раскрыть двери между жизнью и смертью. Он сделал это на территории славного города Маназира. Это значит…

Саффар булькнул, и мне показалось, что мы слышали его последние слова. Но он продолжал:

– Изобретение принадлежит эмиру. Не эльфам. Не некромантам. Только ему. Когда вы привели меня в штаб-квартиру полиции, я отдал все необходимые распоряжения… Вы даже не заметили этого.

Он встряхнулся – неестественно, не как живой человек. Так болтается тряпка на ветру.

– Пусть я мертв и пусть подземные черви считают меня грешником, – проговорил Саффар, – но я присягал на верность городу Маназиру. И сохраню преданность этой клятве.

Зомби смолк. Силы оставили его; возможно, теперь уже навсегда.

– Алиса Шталь, – пробормотала девушка, – она наверняка в доме. И этот странный дух в коконе. Люди эмира их не пощадят.

– А некроманты будут издали наблюдать за бойней, – подтвердил я. – И под конец тайны мудреца достанутся именно им. Мы должны скорее попасть туда, пока не прибыли маги и сражение не началось. Открывай портал.

17

Желтые кресты на голубом фоне, с маленькими кругами на верхних концах. Острые наконечники пик. Щиты с изображениями драконов и фениксов. Сотни людей, выстроившихся в боевой порядок, и на груди каждого герб города Маназира – золотой анкх.

Были среди них и закаленные в боях воины, которые знали, что ни военные навыки, ни отвага, ни молитвы богам не спасут от предательской стрелы, огненного дождя колдунов и преступного невежества полководцев.

Они понимали, что пришли умирать.

И все же больше стояло там молодых. Совсем юных, которых проще представить в родительском доме или в просторном дворе деревенской школы.

Бой, в который им предстояло вступить, был сражением за право распоряжаться жизнью и смертью. Но их собственные судьбы давно решили другие.

Детские лица, на которых приказ всемогущего эмира поставил печать взрослости. На широком поле, подставляя щеки холодному вечернему ветру, эти парнишки ничем не отличались от молчаливых зомби, способных лишь исполнять приказы, но не думать самостоятельно.

Кто-нибудь мог сказать, что эмир послал их на смерть. Это не так. Владыка Маназира лишил их жизни гораздо раньше, когда заставил надеть боевой доспех пехотинца.

– Они ждут.

Мубарраз, один из верховных некромантов Гильдии, стоял на высоком холме. Сзади него сгрудились несколько колдунов ниже рангом. Серые тени призраков окружали своих господ, почти сливаясь с сумерками.

Колдун поднял к глазам подзорную трубу.

– Два полка пехотинцев – не слишком ли много, чтобы постучать в дверь простому книжному червяку! Что скажете, Майкл?

Я сложил руки на груди.

Тени зашевелились, скорее почувствовав мое появление, чем увидев его. Но их повелитель остался спокоен, и призраки не тронулись с места.

– Стервятничаете, Мубарраз? – спросил я.

– Разумеется. Вы смотрите на них и видите армию. А перед моими глазами встают сотни послушных слуг, которых я сотворю из трупов после сражения. Это и называется считать на пару шагов вперед, да?

Он поднял жезл, рукоятка которого была выточена из черепа младенца.

– Взгляните на их доспехи. Священный анкх; но издали кружка наверху не видно, и перед вами просто кресты. Это ходячее кладбище, Майкл. Они сами записались в покойники, как только поступили на военную службу. Кто упрекнет нас в том, что мы сделаем их смерть менее напрасной?

– Они не по своей воле пошли воевать, Мубарраз.

– Но в этом моей вины нет. А впрочем! Спросите у них сами – хотят ли они умереть во имя эмира. Разлететься на кровавые клочки только для того, чтобы потешить самолюбие диктатора. И они ответят вам «да». Таковы уж люди, мой друг. Таковы уж люди.

Я перевел взгляд.

Лабораторию некромантов, в которой жил Иль-Закир, окружал высокий забор. Но это не были обычные решетки, подобные тем, что я и Франсуаз видели, впервые посетив это место.

Ограда двигалась.

Тысячи механических лап втягивались и расправлялись, с холодным смертельным звоном. Циркулярные пилы, с длинными загнутыми зубцами, выли, распиливая предвечернюю мглу. Гигантские клешни тяжело лязгали, словно челюсти твари, рожденной человеческими кошмарами.

Это было воинство Иль-Закира – механические твари, лишенные страха и сомнения. Они не знали боли, не могли умереть или отступить под напором врага. Их создали, дабы кромсать и уничтожать – и никто не усомнился бы в том, что они прекрасно справляются со своей задачей.

– Сколько времени солдаты смотрят на это? – спросил я у некроманта.