Дартмур

Он до сих пор не убил ее только ради влияния на сына. Додавить. Морально. До точки, за которую он сам переступил очень давно. И Шаму это известно. Он уже близок к ней.

К тому, когда ничего не чувствуешь. Когда важна и ценна только своя жизнь.

Жалость давно испарилась. Сожаление исчезло. Сочувствие, сострадание — неизвестное, далекое. Ненужное. Лишнее.

Такой наследник нужен империи криспи.

Империи, раскинувшей сети на весь гребаный мир.

Ей не сможет управлять человек с человеческими чувствами. Это невозможно. Сломается. Рано или поздно. И скорее рано.

Шам долгое время неосознанно следовал к идеалу наследника своего отца. Только тот не учел масштабы ярости, когда он осознал, понял что происходит.

— В Швейцарию. Там дом зарегистрирован по левым документам, отец о нем не знает, — откинул голову на спинку кресла. — Год назад заключил сделку. Папаша решил, я очень хорошо провел лето.

Майлз одобрительно хмыкнул. Да, у них бывало всякое, так что Дейвил-старший не удивился.

Они просидели втроем до ужина, обсуждая нейтральные темы. Не затрагивая личное.

Шам старался не говорить друзьям то, что им могло навредить. А любая информация, затрагивающая криспи, имела высокую цену.

Они знали это, и никогда не пытались вытягивать насильно. То, что Шам сочтет возможным рассказать — он расскажет.

Прежде чем идти в зал, решил заскочить в башню старост.

Захотелось.

Просто необъяснимое желание, которому он последовал.

Гостиная пустовала, наверху Фоукс тоже не было. Никаких изменений не заметил, будто она и не возвращалась. Значит, придет сразу на ужин.

Отсутствие завтрака и обеда сказалось повышенным аппетитом. Под истории Майлза наслаждался едой. Представлял как хорошо может пройти вечер.

Башня старост. Он. Фоукс. Трахательная пижама. Лучше без нее.

— Фоукс решила пропустить ужин?

Ди смотрела ему за спину, попивая тыквенный сок.

Обернулся через плечо. Ее подруги садились за стол, оглядывались.

Он думал, Фоукс провела день с ними.

— В башне наверно сидит, надоело слушать свои новые прозвища, — Майлз пожал плечами.

Неприятное ощущение, преследующее его последнее время, снова показало голову.

— В башне ее нет.

"Блять, Фоукс. Тебе лучше найтись самой".

Отставил стакан с недопитым чаем, и вышел из-за стола.

Ее подруги переглянулись, заметив его приближение.

Плевать. Чужое мнение никогда не имело для него значения.

— Где она?

Бесцветный голос расслышали все, кто сидел рядом. Почувствовал направленные прямые взгляды.

Он подошел к отбросам. Сам.

Похуй.

— Кто? — девчонка накручивала на палец розовые волосы, недоуменно таращась.

Щека дернулась от накатывающего раздражения.

— Фоукс где? — уперся ладонями в стол, четко разделяя слова.

Простой, сука, вопрос.

Они снова переглянулись.

Злите. Невероятно.

— В башне старост, наверно, — пожала плечами вторая. — Мы ее с обеда не видели.

Что?

С обеда не видели?

— Она уходила с Корном в библиотеку. Может, она еще там?

Розововолосая заметно дернулась от его взгляда.

С Корном? В библиотеку? После обеда?

Саданул ладонью о стол, сбрасывая малую часть эмоций.

Майлз заметил, напрягся.

"Нет времени объяснять. Сперва найду эту… пропажу."

Ни одно ругательство не легло на язык. Раньше находилось легко и быстро.

Чудесно, блять.

Библиотечная дверь ударилась о стену, наделав шума. Если понадобится, разнесет здесь все к чертям. Громко или тихо — зависело от его желания.

Пошел вдоль рядов, боковым зрением отмечая, сидел там кто-нибудь или нет.

Тревожное ощущение нарастало. Осталось несколько пролетов, и библиотека закончится.

"Фоукс, это плохая игра".

Дошел до последнего стеллажа, едва сдерживая рвущееся наружу рычание.

Может, она вернулась в башню уже после того, как он был там?

Тогда откуда гребаное предчувствие какого-то…

Стоп.

Взгляд зацепился за вещи на полу между стеллажами.

Подошел посмотреть поближе.

Из раскрытой сумки высыпались тетради, несколько ручек, учебник.

Знакомая сумка. Очень хорошо знакомая.

Зубы сжались вместе с кулаками.

Когтистая лапа прошлась по ребрам, просясь на волю.

Корн.

"Тебе пиздец".

В раскаленном котле его внутренностей кипела злость, источая яркий аромат боли, страха и проблем. Тот, кто этот огонь развел, точно не жилец.

Если она все же в башне, и с ней все в порядке?

Голос разума призывал не делать выводов раньше времени, а демоны требовали расправы. Вне зависимости виновен или нет.

Ублюдок должен быть еще в зале. Раскроить его череп при всех — не предел мечтаний Дейвила, но если так совпадет — он не дрогнет.

Студенты шарахались в стороны, натурально вжимаясь в стены. Его ярость можно пощупать. Потрогать руками. Она настолько плотная и осязаемая, что только полный кретин не заметит.

"Молись, чтоб ты был невиновен, а она — в порядке. Иначе это последний день твоей гребаной жизни".

Остановился перед входом в зал, из-под полуприкрытых век смотря на зеленого.