Дартмур

— Ты его уже видела, — бесстыдно усмехнулся Дейвил, заходя в небольшую кабинку душа и закрывая дверь.

Струи воды потекли по его волосам на плечи, рассекая тело, оставляя блестящие мокрые дорожки.

— Выйди, — попросила почти твердо, продолжая прикрываться руками, стискивая ноги.

А он так близко, что его запах все равно проник в нос, хотя здесь все пропахло ее гелем для душа.

— И не подумаю, Фоукс. Это и мой душ тоже.

Месть.

Что ж, вполне в его стиле.

— Знаешь, даже для тебя это — слишком.

Поймала языком повисшую на губе каплю. Он жадно проследил за этим движением.

Почувствовала рядом горячее, твердое… продолжение его тела.

"Теперь в самом деле — глупо. Бояться даже в мыслях произнести слово "член".

— Слишком — думать, что я оставлю без внимания твой охуевший выпад.

Подцепил ее подбородок, крепко держа, но не сдавливая. Не позволяя отвести взгляд, отвернуться. Заставляя смотреть на него.

Наклонился, капли с его волос попали ей на лицо.

Рот непроизвольно приоткрылся.

— Наивная, — шепот оставлял ожоги на нежных, мокрых губах.

От этого звука, от того как близко он, раздетый. Не как обычно по частям, а весь… низ живота сладко затянуло.

"Черт! Предательское тело".

Стонала мысленно, пока его ладони опускались ей на плечи, к рукам, повторяя движение воды. Напряглась, не желая сдаваться.

Зеленые глаза хищно блеснули. Горячее дыхание опалило ухо.

— Будь хорошей девочкой.

Прикрыла глаза, сглатывая от острого желания между ног.

Почему слова "будь хорошей девочкой" в его исполнении звучат грязно, пошло и невероятно возбуждающе?

Зацепил кончик уха зубами, вызывая дрожь в теле. Он ее почувствовал. А она готова поклясться, что он самодовольно ухмыльнулся.

— Ненавижу тебя, — шепот без должной злости. Слишком мягкий. Предательски мягкий.

— Не забывай об этом.

Он еще раз мягко надавил на руки, и она поддалась. Опустила их, чувствуя себя как никогда голой. Не просто без одежды, а совершенно обнаженной перед ним. Он знает, что его голос, его шепот, влияет на нее немыслимым образом. И пользуется этим. Знает, что на каждое его прикосновение тело реагирует острой потребностью: больше рук, больше его. Дрожь неконтролируемая, выдающая ее слабость.

Он. Все. Это. Знает.

Смял губы жестким поцелуем, без нежностей врываясь в рот языком, ловя ее, дразня, облизывая. Забирая тот поцелуй, что она вчера эгоистично оставила себе.

Горячие тела прижались друг к другу. Впервые без препятствий в виде собранного на талии платья или юбки, свитера. Ничего. Между ними только тонкие струи воды находят путь, в бессмысленной попытке остудить двух безумных.

"Почему я снова поддаюсь? Я вообще смогу хотеть кого-то настолько же сильно?"

С влажным звуком оторвалась от его губ, следя за блестящими дорожками на светлой коже. Потянулась, ловя губами воду на его ключицах. От его грудного стона все внутри конвульсивно сжалось. Она слизнула каплю с шеи, припадая губами к сгибу.

Ему нравилось оставлять на ней следы, она тоже хотела оставить свой. Помимо шрама от укуса. Менее болезненный. Даже приятный.

Слегка втянула кожу, почувствовав вибрацию от его глухого стона. Ладони сжали ее ягодицы.

Такая реакция на ее прикосновения опьянила. Стиснула бедра от почти болезненного желания, выводя языком на его коже узоры.

Дейвил заметил это, коленом заставил поставить ноги пошире. Она повиновалась, легонько прикусывая кожу на кадыке. Едва-едва. Чувствуя, как его руки напряглись, пальцы сжались на талии, вторая затронула чувствительную точку между ног и два тихих стона заполнили душевую.

Палец легко скользнул внутрь, в тугую, горячую, пульсирующую. Ее зубы сомкнулись на его соске и он, шумно втянув воздух, погрузил в нее второй.

"Бля-ять… она их обнимает и сжимает как самое ценное сокровище".

Сквозь шум крови у шах до него долетел ее всхлип.

Она опустила ладони на его живот, и ниже, чувствуя и его мелкую дрожь тоже. Ее руки еще не касались его. Только через ткань.

Его пальцы плавно двигались, заставляя выгибаться. Она закусила губу, из-под полуприкрытых век смотря на его член. Напряженный, с выступающим рисунком из вен, и один его вид пустил новую волну возбуждения.

Он уткнулся носом в ее мокрую макушку, чувствуя неуверенные поглаживания. Не пытался сдерживать стон. Она несмело повела вниз, чуть сдавила. Рык вырвался изнутри, она убрала ладони и, наверно, отскочила бы, если бы не его пальцы в ней.

— Я…

Он заткнул ей рот грубым поцелуем, не давая произнести какую-то херню.

Прижал к стеклянной стенке, закинул одну ногу себе на бедро, поддерживая. Резко толкнулся вперед, получая укус языка, который она тут же зализала своим.

"Моя девочка".

Довольно пронеслось в голове под аккомпонемент ее стонов у него во рту.