Дарт Вейдер. Ученик Дарта Сидиуса

— Что тебя не устраивает классическая теория о том, что любой одарённый, в том числе латентный, через Силу подключается к общему информационному полю, и оттуда получает интуитивную информацию о том, что произойдёт в следующий момент времени… — противным голосом занудел Рик.

— Да. Не устраивает.

— Тогда гони дальше. На чём ты остановился?

— На том, что одарённые слышат, что хочет Сила и могут в отличие от других, в соответствии со своим знанием, поступить наиболее оптимально, — теперь Тийен пародировал зануду… но только чуть-чуть.

— Для себя или для Силы?

— А для обоих, мабуть, — цинично усмехнулся Тийен. — Они ж частички Силы… Так вот. В древности, когда это всё ещё было ново и удивительно, живые существа так фигели от того, что слышат весь мир — что без вопросов поступали так, как им нашёптывал мировой океана. Это действовало. Они ловили кайф. Кайф от того, что движутся в русле Силы, повторяя её повороты и изгибы… Чё ты ржёшь?

— Из…гибы, — всхлипнул Рик.

— Не, это не было проституцией, — безапелляционно заявил Тийен. — В проституции нет любви, а они Силу любили. Страстно.

Рик перестал смеяться, посмотрел на своего рогатого товарища, кивнул.

— Да, — ответил он. — Любовь.

— Угу, — поморщился забрак. — Любовь. Куда без этого. Любовь. Преклонение перед силой, которая больше их. Великой Силой. Не просто ж название… А вот — с какого бодуна и кто — наш древний родоначальник — перестал получать от этого удовольствие и, наверно, после этого очень быстро открыл способ воздействия на Силу, а не наоборот? Сначала извлекать информацию из Силы. А потом с помощью этой информации о течении мира и опять-таки через Силу воздействовать на живые существа — вместо Силы?

— Наверно, перестал получать удовольствие от траха, — философски сказал Рик. — И решил трахнуть сам.

Тийен почти с восхищением посмотрел на сотоварища:

— Какая логичная и элегантная формулировка. И ведь я с тобой согласен. Так всё и было. Воздействовать не только на живых существ — но и на Силу. Алая мечта идиотов.

— Но это когда таких стало побольше, — сказал Рик. — Я имею в виду, это перестало быть просто мечтою и приняло форму практических попыток.

— И пошёл полный трыедец, — весело кивнул Тийен.

— Угу, — Рик задумчиво покосился на забрака. — Кажется, понимаю.

— Что?

— Твою теорию.

— Ну?

— Проблемы начались. Не знаю, как у Силы, а вот у трепетно слушающих ей индивидов… Потому что начались весьма неприятные явления. Раньше на Силу со стороны материального мира влияли только события глобального масштаба. Агрессивные крупные конфликты. Или, наоборот, большие мирные периоды. И то, и другое влияло по факту. Невольно. А тут на океан мало-помалу стали воздействовать направленно. Выкачивать из него энергию. С помощью его деструктивных колебаний — волнений в Силе — пудрить мозги целым секторам. Я всё вспоминаю классический случай из учебника, — он усмехнулся. — Помнишь? О том, как некая боевая школа пригрозила большой войной в регионе, если им не подчиняться. Им не подчинились. И война была. Регион вымер. Зато другой регион подчинился без звука.

— Власть ударила им в голову, и не заслуженный огонь могущества испепелил их дотла, — произнёс забрак.

— Что?

— Ничего. Может, я хочу быть поэтом.

— Подальше от меня, ладно?

— Вот так хоронят таланты, — ухмыльнулся забрак. — При тотальном неодобрении глухой и предвзятой публики, — он заржал. Быстро успокоился. — Если формулировать закон взаимодействия с Силой, то он таков…

— Мама.

— Не мама, а я знаю умные слова. Словом, так. Перемычка в виде хлориан — или перемычка вообще — имеет выход в обе стороны. От живого существа к Силе. И от Силы к живому существу. Сила сильна, и обычно именно она воздействует на живое существо. А не наоборот. Причём в этом стандартном случае, чем больше этих самых хлориан было в существе, тем сильней оно чувствовало силу… и тем лучшим орудием и проводником Силы являлось.

— Угум, — пробурчал Эрикен. — Вот Йода или Мейс. У них зашкаливало. Прекрасные проводники. А у мастера Вейдера…

— Что?

— Ничего, — поморщился Рик. — Ни хрена не вышло, словом, — то, что чуть не вышло, никто из них не произнёс. Чуть — не считается. И мастер не обсуждаем. — То же и у всех, кого история потом назовёт ситхами. Когда голова и душа… даже не знаю, как сказать. Другие. Сильная потребность в независимости, что ли? Невозможность получить кайф от того, что через тебя что-то говорит? Желание делать всё самому, решать, никому не подчиняться?

— Типа самому трахнуть, — подмигнул Тийен.

Они переглянулись. Улыбнулись. Снова развели взгляды.

— Не иначе как…

— Да ладно, — сказал Тиейн, — я шучу. Есть такая штука, как свобода воли, применимая для больших величин.

— Угу, — пробормотал Рик.

— А подробней? У меня лимит умных слов.

— Не верю. Так что там насчёт концентрации микробов вкрови?