Дарт Мол: Взаперти

Мол обернулся. Приблизившись вплотную, Койл сунул ему в ладонь маленький плотно закрытый пакетик. Мол пригляделся и увидел, что тот полон мелкого порошка.

— Что это?

— Белый корень метаксаса, — объяснил чадра-фан. — Не имеет вкуса и запаха, но несколько крупинок способны убить почти любого, кто их проглотит.

Мол отбросил пакетик:

— Мне это не нужно.

— Как хочешь, но он может пригодиться.

Мол оставил пакетик лежать там, где тот упал. Все, что ему сейчас нужно, — это отдых. Он знал, что, если удастся провести хотя бы несколько минут в покое в своей камере и соорудить какую-нибудь повязку на рану, у него все будет в порядке. И если Ижмаш сумел воспользоваться устроенной суматохой, чтобы снова взломать управляющий тюремной жизнью алгоритм...

И как раз в это время опять зазвучала сирена — на этот раз тюрьму сотряс трубный глас, возвещающий начало следующего поединка.

28 ПОД ВОДОЙ

Когда Мол добрался с Заводского этажа на основной, прочие обитатели тюрьмы уже спешили в камеры на контроль. Здесь сигнал оповещения выл громче, часы запустили обратный отсчет. Держась за бок, поврежденный варактилом, он прокладывал себе путь сквозь вонючее стадо заключенных, сокращая расстояние до коридора, ведущего в его камеру. Войдя, он обнаружил внутри надзирателя.

— Привет, Зуб, — произнес тот. — Добро пожаловать.

Это оказался Смайт, молодой офицер, державший

Мола на мушке по дороге в кабинет коменданта.

Теперь-то он выглядел иначе. Уголки его рта подергивались под действием какого-то химического вещества, явно усиливавшего присущую ему ущербность; прежде Мол не видел такого выражения на лице молодого человека. Глаза его тускло блестели в свете гаснущих огней. Мол подумал, а не под кайфом ли он. Будто закинулся глиттерстимом, прежде чем отправиться к нему, — для храбрости.

— Тебя снова выставили на поединок, знаешь? — поинтересовался Смайт, похрустывая пальцами, и бросил взгляд на хронометр у себя на запястье. — Он начнется минуты через две.

— Тогда вам лучше покинуть мою камеру.

— Спешил сюда, да? Позарез нужно было куда-то сходить? — Посмеиваясь, охранник бросил взгляд на открытую рану в боку Мола. — Может, не стоило бороться с варактилом, а? Поединок еще не начался, а ты уже весь в крови.

Мол ничего не сказал.

— Ах да, вспомнил! — добавил Смайт. — Комендант приказала мне доставить лично для тебя кое-что особенное. — Он снял с пояса кандалы из нейлостали, похожие на те, что сковывали вампу. — Сядь.

Мол опустился на скамью. Смайт защелкнул кандалы у него на щиколотках и намертво прикрепил их к полу. Закончив, он вперился в арестанта безумным взглядом:

— В чем дело? И ничего не состришь?

— Вам следует быть осторожнее при приеме наркотиков, — промолвил забрак.

— Что?

— Спайс убьет вас. Если я не сделаю этого раньше.

Лицо Смайта, казалось, ссохлось от ненависти.

— Хорошего тебе поединка, — процедил он и вышел; входной люк за ним захлопнулся.

Мол сидел без движения. Трубный глас стих. Воцарилась долгая настороженная тишина, а затем, казалось, сразу со всех сторон, внезапно раздался металлический скрип: тюрьма начала процесс трансформации.

Сейчас он выяснит, выполнил ли Ижмаш его поручение. Кандалы осложняют его задачу, но не отменяют ее. Делать сейчас было нечего, оставалось только ждать.

Камера покачнулась и пришла в движение. Она развернулась вокруг своей оси вправо, дернулась вверх, перевернулась вверх ногами, отчего Мол повис вниз головой, удерживаемый ручками на скамье и кандалами на лодыжках. Вокруг его камеры двигались другие: он слышал соответствующий шум. Наконец камера заняла изначальное положение, стенные и потолочные панели автоматически подогнались и сомкнулись вокруг пленника.

Мол услышал из-за стены какие-то звуки. В списке заключенных не говорилось, к какой расе принадлежит Баклан. Вот сейчас — что это было? Вой? Рык? Человеческий голос?

Ситх ничего не слышал. Он осмотрел камеру. Меньше она как будто не стала. Но что-то изменилось: стены плотнее сомкнулись вокруг него каким-то почти незаметным образом.

По прошествии нескольких секунд камера начала заполняться водой.

* * *

Она извергалась из трубы на потолке зловещим ледяным потоком. Мол мгновенно промок насквозь, грохотавшая о металлический пол жидкость уже покрыла его ступни и щиколотки и продолжала подниматься. Сидя на скамье, ситх смотрел на воду с досадой, но без какого бы то ни было удивления.

Встав в полный рост, он с силой потянул за кандалы, приковавшие его к скамье, уже понимая, что они не поддадутся. Схватился за скамью и дернул. Стальные крепления никуда не делись — хотя вряд ли он этого ожидал. Похоже, его поединок начался.

Вода поднялась почти до пояса. Весь потолок, казалось, стекал на него, акустика камеры изменилась, исчезло эхо, остался лишь постоянный нестройный рев. Все происходило быстро — по его ощущениям, вода не столько прибывала, сколько он в нее опускался.