Даррелл

— Да чтоб тебя Пятый к себе забрал! — в сердцах выругался я. — Ну как бы все проще стало. Расслабься, не собираюсь я тебя убивать, если кричать не надумаешь, свет зажги, поговорить надо.

Дементьев не сразу осознал последнюю фразу, а когда понял смысл, то чуть не бегом бросился к пластине, включающей освещение в комнате. Яркий белый свет полился с потолка, заставив Григория зажмуриться, а когда мужчина проморгался, то едва не сполз по стенке от созерцания моей физиономии.

— Не ожидал? — усмехнулся я, демонстративно взмахнув ножом.

— Даррелл?

— Он самый, — кивнул я, рассматривая Дементьева. Невысокий, крепкого телосложения, но уже с заметным пивным животом. Худые кривые ноги в купе с крупным телом и мясистым лицом не добавляли мужчине особого шарма, а пышные усы, которые в этом мире носили все, кому не лень, только добавляли комичности. — Не ожидал?

— Ты не Даррелл! — трясущимися пальцем ткнул в мою сторону Гришка. — Мальчик, которого я знал, никогда бы не опустился до угроз убийством.

— Я память потерял, если ты вдруг не знал.

— Забыл, — обессиленно опустил руку мужчина. — Каменев говорил про это, но я не думал, что все настолько серьезно. Ты совсем меня не помнишь? Я часто гостил в вашем доме, мы с твоим папой были друзьями.

— Для меня ты — чужой человек, которого я вижу в первый раз, так что кровь тебе пустить мне труда не составит.

— Как же ты изменился. И хватило бы духу прирезать меня?

— Если бы понял, что смерть родителей — твоих рук дела, то да. Без особых сожалений.

— Но сейчас-то ты убедился, что это не так?

— Вообще ни разу. Григорий, ты бы оделся что ли.

Дементьев будто только осознав, что стоит передо мной в одних трусах, бросился к платяному шкафу, накинул на себя длинный махровый халат и вновь повернулся ко мне:

— Как ты проник в дом?

— Есть способы.

— Не поделишься? — Дементьев окончательно успокоился, поняв, что в ближайшее время его не собираются убивать.

— А зачем? Вдруг мне захочется повторить визит?

— Приходи в любое время, я всегда буду рад видеть сына моего друга. Пусть ты и совсем не помнишь меня.

— Не боишься, что я воспользуюсь предложением?

— Я не верю, что ты способен на убийство. Память — это лишь часть того, что составляет суть человека.

— Некоторые считают иначе.

— Даррелл, коль уж мы собираемся поговорить, может сделаем это в более удобной обстановке? Попросить служанку принести нам кофе?

— Лучше чего-нибудь посущественнее, — невольно сглотнул я слюну — голод, который несколько часов назад начал доставлять дискомфорт, после длительной пробежки только усилился и уже начал серьезно напрягать.

— Тогда предлагаю предлагаю переместиться в мой кабинет.

Поплотнее запахнув халат, Дементьев уверенно шагнул к двери. Вся его нервозность куда-то делась, и мужчина уже не казался испуганным мещанином, а, как ему и полагалось, уверенным в себе дельцом, принимающим неожиданного гостя.

Рабочий кабинет чем-то походил на тот, что я видел в доме дяди. Видимо все занятые люди стараются оформить его в одном, максимально функциональном стиле. Письменный стол, с декоративными весами на краю. Тумбы для документов, книжный шкаф, статуя полуобнаженной женщины возле окна. И свисающий рядом с массивным кожаным креслом шнурок, дернув за который, Григорий вызвал прислугу.

Помятая, сонная девушка лет двадцати в, выглаженной тем не менее униформе и белом чепчике на голове, прибежала к нам спустя пять минут, после того как где-то в глубине дома прозвучал колокольчик.

— Голубушка, — обратился к ней Дементьев, — свари-ка мне кофе, а для моего гостя разогрей ужин и принеси сюда.

— Конечно, Григорий Степанович — кивнула девушка и моментально испарилась, не задавая лишних вопросов, хорошо ее хозяин дома выдрессировал.

— Что ты хочешь узнать? Я конечно вряд ли, скажу что-то полезное, но вдруг какая-нибудь деталь покажется тебе интересной. — Дементьев достал из тумбы спички и тонкую сигару. По кабинету поплыл крепкий табачный дым. Мужчина явно почувствовал себя уверенно, его интонация изменилась с испуганной на вальяжно-покровительственную.

Григорий видел перед собой подростка, с которым был хорошо знаком, а ночное потрясение быстро выветривалось из головы. Пришлось ему напомнить, что Даррелл теперь немного другой человек — подчиняясь моей воле, сигару выдернуло из руки Дементьева, после чего я затушил ее в, стоящей неподалеку от весов, пепельнице.

— Узнать я хочу многое, а вот курить не стоит. Не переношу табачный дым.

— Раньше ты не был против.

— Понятия не имею, как было раньше. Может я просто стеснялся сказать. Гриша, ты видимо не понимаешь серьезности ситуации. Меня пару дней назад пытались убить, что мне совсем не понравилось. Поэтому шутить я не намерен. Если твои вопросы меня не удовлетворят, разговаривать мы уже будем совсем по-другому.

— Как же ты изменился.

— Хватит! Я уже понял! Вопрос первый: чем вы занимались с отцом и как так вышло, что ему пришлось продать все имущество? Коротко и по существу.