Даррелл

Большие механические часы над входом в казарму показывали, что до отбоя оставалось еще минут пять. К этому сроку внутри собрался весь личный состав — все шестнадцать человек. Ровно в одиннадцать открылась дверь, что послужило сигналом к вечерней проверке. За месяц обучения пацанов отлично выдрессировали, и они за несколько секунд построились в одну шеренгу возле своих кроватей. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать их примеру.

Наставник, который и стал причиной переполоха, окинул взглядом присутствующих, убедился, что все на месте, после чего, ни говоря ни слова покинул помещение. Почти сразу после этого послышался шорох расстилаемых постелей, а через пару минут, висящие под потолком шары погасли, оставив нас в темноте, разбавленной только светом луны, пробивающимся сквозь окна.

Мои опасения, что ночью мне могут устроить «темную» не оправдались. Хоть Витек и убеждал меня, что одногруппники скорее себя отлупят, чем поднимут руку на дворянина, верилось в это с трудом. Страх дело такое — долго он не продлится, пройдет еще пара дней, и пацаны убедятся, что за мной никого нет и начнут пробовать на зуб. Классовая ненависть просто так не исчезает.

В общем спал я плохо, просыпаясь от каждого подозрительного шума, но чаще всего это был либо храп, либо несварение у толстого парнишки, лежащего через две кровати от моей. Лишь ближе к утру я наконец нормально заснул, но почти сразу громкий гонг поднял меня с постели.

С трудом проколупав глаза, я охватил взглядом голые кирпичные стены, ряды коек, кучу пацанов под одеялами и тут мой непроснувшийся мозг сделал для себя какие-то выводы и решил, что я, наверное, в армии, сейчас у нас учебная тревога и, если профукать подъем, можно неплохо так огрести от сержантов. Отбросив в сторону одеяло, я начал судорожно искать форму, сапоги, портянки… не нашел естественно, а потом услышал вопрос Витька:

— Ты че как ошпаренный? Я обычно также прыгал, когда батя на меня ведро воды выливал, приснилось что?

— Ага, приснилось, — ответил я, тяжело дыша. Да уж, армия дело такое, даже если захочешь — хрен забудешь.

Так начался мой первый полноценный день в интернате.

В столовой, где в принципе очень неплохо и главное сытно кормили, мне удалось рассмотреть весь состав первого курса. За двумя длинными столами сидели мальчишки в зеленой и синей форме. Чуть дальше имелись практически пустые столы, предназначенные для старших курсов. Места для женских групп находились не некотором отдалении и сейчас были заполненные лишь на треть.

Судя по всему, весть о том, что в интернате появился отпрыск благородных родителей, успела разлететься со скоростью лесного пожара. Иначе как объяснить то количество внимания, уделяемого моей скромной персоне. Разговоры в столовой не возбранялись, так что гул здесь стоял неслабый. Особо громкие шушуканья раздавались со стороны девушек, но в конце концов их наставник — высокая девушка с длинными темными волосами, не выдержала и быстро навела порядок, так что дальнейший прием пищи проходил в относительной тишине.

Рассматривая всех троих кураторов, что следили за порядком в столовой, я отметил, что они чем-то походят друг на друга. Возможно их роднила полувоенная форма, практически одинаковая что у мужчин, что у девушки, но было и нечто другое — манера поведения. Несколько напряженные позы, постоянная готовность к любым неожиданностям. Невольно у меня появилась ассоциация с взведенным капканом — чуть тронь и реакция будет мгновенной. Интересно, они чего-то опасаются или это их обычное состояние?

Сделав себе зарубку на память, понаблюдать за наставниками, я доел наваристое мясное рагу и хотел было встать из-за стола, но был остановлен Витьком, который видимо решил взять надо мной опеку и теперь всегда ошивался где-нибудь поблизости. Вот и сейчас он сидел рядом:

— Подожди меня, ты же не знаешь куда идти.

— Ты вчера показал мне учебный корпус, не заблужусь, наверное.

— Ну да. — задумался Витек. — А внутри-то ты не был.

— Чего, балабол, друга себе нашел? — спросил крепкий парнишка напротив, явно ожидая моей реакции. — Ты барчук с ним аккуратнее, стащит у тебя из шкафа чего-нибудь, и лови его потом.

— А ты, наверное, на своей ферме всех коров перетрахал? А Берт? — подмигнул Витек, приставив к голове руки, изображая рога.

— Я тебе, гаденыш, — понизил голос Берт, — язык вырву.

— Давай! Мы тебя с Дарреллом размажем! Да? — Витек с надеждой посмотрел в мою сторону.

То, что этот мелкий гавнюк приплел меня к своим разборкам, мне конечно не понравилось, но слить его сейчас — означало потерять авторитет, которого и так еще не было. Пришлось впрячься за болтливого пацана.

— Не лезь к нему, — сказал я ровным голосом.

— Зря ты с ним возишься, — не стал вступать в конфронтацию Берт. — Он тут всем, как кость в горле.

— Учту.

Сразу после завтрака у курсантов начинались занятия, но прежде чем мы нестройной толпой, возглавляемой Леонидом, отправились в учебный корпус, я отвел Витька в сторону, чтобы нас никто не мог услышать:

— Ты часом ничего не перепутал? — задал я вполне резонный вопрос.