Дарий

Власть на Самосе принадлежала Меандру, бывшему вольноотпущеннику и секретарю Поликрата, который за четыре года правления успел не только озлобить против себя сограждан, но также поссорился с родными братьями, изгнав их с острова, а самого младшего, Харилая, посадил в темницу. Когда персы появились у городских стен, никто из самосцев не взялся за оружие, несмотря на отчаянные призывы Меандра. Персы беспрепятственно вошли в город и расположились станом на агоре[104].

Меандр со своими наемниками укрылся на акрополе.

Раздувшийся от гордости Силосонт вызвал Меандра на переговоры, которые состоялись возле ворот цитадели.

За спиной Меандра стояли, прикрывшись большими круглыми щитами, двадцать наемных гоплитов[105], на шлемах которых колыхались черно-белые султаны из конского волоса.

Позади Силосонта длинными шеренгами выстроились около двухсот персидских лучников и метателей дротиков. Воины Отаны были в митрообразных войлочных колпаках и длинных цветастых кафтанах с широкими рукавами, поверх которых были надеты кожаные панцири с бронзовыми бляшками. Над головами персов грозно вздымалось их знамя в виде позолоченного круга с орлиными крыльями и хвостом, в центре круга виднелась медная фигурка лучника.

Силосонт, облаченный в медный панцирь и бронзовые поножи, поигрывая веточкой мирта — знаком мирных намерений, — небрежной походкой приблизился к Меандру, который заметно трусил, видя многочисленность персов и их воинственный настрой.

— Ну что, стилистическая задница, вот я и вернулся на Самос, как обещал тебе когда-то. Помнишь? — говоря это, Силосонт презрительно улыбался, с высоты своего роста взирая на коротконогого Меандра.

Меандр натужно кашлянул, прочищая горло, и мрачно заметил:

— Мне надо было прикончить тебя как ядовитого паука. Зря я позволил тебе и твоему брату уйти в изгнание. Послушай, Силосонт, как ты сумел склонить на свою сторону персов, казнивших Поликрата, твоего старшего брата?

— Да, задоподобный Меандр, вся твоя жизнь — сплошная ошибка, — с притворной грустью произнес Силосонт. — Ты никчемный человек! Мне жаль тебя, если честно. Эти воины даны мне царем Дарием. — Силосонт небрежно кивнул через плечо. — Почему, спросишь ты? Да потому, что царь Дарий мой давний друг и гостеприимец.

У простоватого Меандра от изумления отвалилась нижняя челюсть.

— Даже не знаю, что мне делать с тобой и с этими несчастными, — промолвил Силосонт, указав миртовой веткой на гоплитов Меандра. — Откуда ты их понабрал?

Видя испуг и явное замешательство Меандра, Силосонт наслаждался произведенным на него эффектом.

Меандр хотел что-то сказать, но запнулся на полуслове, отгоняя от себя крупного овода.

— Что ты там проблеял? — слегка повысил голос Силосонт. — Выражайся внятнее!

— Я не хочу, чтоб пролилась кровь, Силосонт, — пробормотал Меандр. — Я готов сдать тебе акрополь[106] с условием, что ты позволишь уйти мне и моим людям.

— Сокровища моего брата ты, конечно, намерен забрать с собой, — с насмешливой язвительностью спросил Силосонт. — Признайся, плут.

— Мне ведь надо будет на что-то жить на чужбине, — оправдываясь, выдавил из себя бывший секретарь, — но часть золота я оставлю тебе, Силосонт. Обещаю.

— Вот это другое дело! — Силосонт похлопал Меандра по плечу. — Я вижу, ты еще не совсем конченый человек. Так и быть, я позволю тебе убраться с Самоса. Но перед этим ты должен заключить мирный договор с военачальником персов.

— А это еще зачем? — опасливо спросил Меандр.

— Чтобы персы не считали Самос враждебным городом, — пояснил Силосонт. — У варваров так принято.

После некоторых колебаний Меандр согласился с этим.

Силосонт велел Меандру принести из крепости горсть земли и сосуд с водой: для персов это были знаки безусловной покорности.

Обладавший изрядной скупостью, Меандр в душе опасался, что ему придется делиться Поликратовым золотом еще и с персами, поэтому он несказанно обрадовался тому, что сказал Силосонт. Меандр удалился в крепость и скоро вернулся обратно, неся в руках гидрию[107] с водой и небольшой мешочек с землей.

По знаку Силосонта от персидского отряда отделился воин в блестящем чешуйчатом панцире и островерхом мидийском шлеме. При каждом шаге на его невысоких кожаных сапожках без каблуков позванивали крошечные медные погремушки в виде виноградных гроздьев, укрепленные на голенищах. На правом боку у воина висел кинжал в посеребренных ножнах, за плечом виднелся колчан со стрелами, в руке было короткое копье.

— Это Отана, полководец Дария, — сказал Силосонт Меандру. — Сейчас он будет говорить с тобой.

То же самое Силосонт сказал на фарси подошедшему Отане, представив ему Меандра.

Повинуясь тому, что говорил ему Силосонт, Меандр вручил Отане сосуд с водой и мешочек с землей. Затем Меандр поклялся эллинскими богами, что не станет причинять вреда персам ни днем, ни ночью, ни на суше, ни на море. Такую же клятву произнес Отана, призвав в свидетели Ахурамазду и всех богов-язата.

Силосонт переводил на греческий язык все сказанное Отаной, чтобы трусоватый Меандр не почувствовал подвоха.