Дареному дракону в зубы не смотрят

В ответ раздалось практически натуральное рычание. Внутренне я даже восхищалась его выдержкой. Несмотря на весь его пафос, снобизм, шовинизм и, кхм, драконизм, Себ ни разу меня не послал куда подальше, использовав весь свой нецензурный лексикон. Что такой запас у него имеется я знала наверняка — слышала как утром он шептал себе под нос все, что думает о сковавшей нас в очередной раз цепи, пока думал, что я сплю. Да и голос сейчас старался особо не повышать, достаточно вежливо отказываясь. Я уже даже загадала, что отстану, если он мне скажет по-простому: Триш, ну будь человеком, отвали, а? Но дракон мужественно держался.

— Драконы не нуждаются в дополнительных средствах для регенерации, — только и процедил он, достигнув своей точки кипения.

— Почему? — спросила я невинным тоном.

— Потому что у нас своя регенерация такая, что низшим расам и не снилось.

— Да? А чего ж зад до сих пор болит? — И не забыть наивно похлопать ресницами.

— Триш! Ты бы не могла прекратить?! — взвыл Себастьян, все же сдавшись на самом входе в таверну.

— Прекратить что? — ангельским голоском пропела я, впорхнув впереди него в предусмотрительно приоткрытую дверь. Вот галантности у него не занимать. Даже для такой бесячей меня.

Ответить Себастьян не успел, несколько замешкавшись на входе. Да там и я опешила, непонимающе уставившись в зал. Таверну я выбирала относительно чистую, с кухней, от которой мы не должны были отравиться, но все же из совсем недорогих. Особого наплыва постояльцев здесь никогда не было, да и пропустить кружку-другую не так много народу обычно заходило.

Вчера два-три столика, может, были заняты, ну и мы еще. Сейчас же не протолкнуться от народа. Я что-то пропустила и эту таверну избрал для остановки какой-то местный популярный бард? Или, точнее, сказитель, судя по тому, что я не слышу звуков музыки, лишь приглушенный гомон толпы?

— Какой-то местный праздник? — тихо спросил недоумевающий Себастьян.

— Не поверишь — я тоже не в курсе, — прошептала я. Но любопытство разгоралось уже в полной мере. Посему, цапнув дракона за руку, я принялась пробираться сквозь толпу.

— Простите, извините, пардоньте, берегитесь карманников, ой, мышь! — бормотала я, а местами натурально вскрикивала, освобождая нам дорогу.

Правильнее было бы, конечно, вместо бура пустить впереди себя Себастьяна, как более внушительную силу. Особенно, хи-хи, раздраконенный мной — он одним своим видом источал желание поскорее убраться с его пути. Но все та же галантность остановила бы его на самых задворках толпы.

Откуда эта уверенность? Да потому что помимо недовольных вскриков от тех, кому я оттоптала ноги, а также обещаний свернуть шею «этой наглой пигалице», я слышала и бубнение Себа. Мне хватило первых слов о «они же раньше пришли», чтобы рявкнуть ему, что нам нужнее, и больше не слушать его нудение.

Стоило нам пробиться в первые ряды, как я с удивлением увидела мужичонку откровенно маргинальной внешности, который трясся, обводя всех мутным взглядом, и как за величайшую ценность цеплялся за полупустой стакан с местным пойлом. Эм… И все? Они что, алкашню никогда не видели? Ясно-понятно, расходимся…

— Вилли, ну заливаешь же! — недоверчиво воскликнул кто-то справа от него, когда я уже было решила пустить вперед Себастьяна, чтобы пробиться хотя бы к лестнице, ведущей в комнаты постояльцев.

— Да-да, небось по пьяной лавочке гулял, вот и баешь тут…

— Я трезв! — завопил вдруг этот малохольный Вилли, заставив весь первый ряд шарахнуться от него, а меня выругаться, когда впереди стоящий бугай наступил мне всей пяткой на ногу.

Правда, ругалась я не очень громко, навострив уши. В первые годы моей жизни в этом мире я вращалась в разных кругах, поначалу выполняя совсем мелкие поручения, на подобных алконавтов насмотрелась вдоволь. И сейчас он либо не врал, либо верил в то, что говорил. При этом, насколько он мог быть трезвым, этот Вилли в самом деле был трезв. Ополовиненный стакан не в счет.

— И в самом деле видел дракона? Да они не появлялись тут несколько веков, дай Безликий, может, и померли ужо все давно… — протянул уже другой постоялец.

Я же невольно перевела взгляд на Себастьяна. Я, значит, в поте лица добываю платье и сведения о том, как проникнуть на бал, терплю его психи, а он средь бела дня в драконьем обличье рассекает? И после этого еще будет говорить, что скрывается?! Правда, Себастьян не выглядел пристыженным, что о его похождениях стало всем известно. Более того, на лице отражалось такое же удивление, переходящее в… страх? Иначе с чего он так побледнел?

— Не ожидал, что тебя заметят? — прошипела я едва слышно, пихнув его локтем в бок.

— Это не я, — прошептал он, не отводя взгляда от Вилли, как раз перешедшего до описаний.

— Именно! Огромная клыкастая огнедышащая туша! Золотая чешуя на солнце сверкает, из пасти языки пламени вырываются, в глазах ярость и желание сожрать все живое… — завел мужичок, отчаянно жестикулируя и с каждым словом распаляясь все больше. Хм… Ну пока показания сходятся, вылитый Себастьян! Я именно таким его и запомнила.