Дар страха: Как распознавать опасность и правильно на нее реагировать

Я направил Келли в IMPACT, на лучшие, по моему мнению, курсы самообороны для женщин. Сейчас она сама работает там инструктором и помогает другим распознавать сигналы. На занятиях в IMPACT, филиалы которой расположены в большинстве крупных городов США, женщинам приходится физически противостоять инструкторам-мужчинам, изображающим преступников. (На мужчинах надеты разнообразные защитные приспособления, позволяющие им выдерживать всевозможные удары и пинки.) Женщин обучают не только приемам физической защиты, но также и тому, как вести себя с незнакомцами, пытающимися установить нежелательный контакт.

Большинство новичков на курсах IMPACT убеждены, что они должны стараться не рассердить мужчину, объясняя это тем, что иначе незнакомец, имевший хорошие намерения, может стать опасным. Знайте, что в такой ситуации невозможно превратить обычного порядочного человека в насильника или убийцу. Однако, к счастью, вы можете превратить себя в человека, который реагирует на сигналы, и тогда вероятность стать жертвой значительно уменьшится.

* * *

Недавно я вблизи наблюдал некоторые из описанных выше приемов. Я летел из Чикаго в Лос-Анджелес. Рядом со мной сидела девочка-подросток, которая путешествовала одна. Мужчина лет сорока, смотревший на нее через проход между сиденьями, снял наушники и сказал ей тоном завсегдатая вечеринок: «Эти штуки недостаточно громкие для меня!» После этого он протянул ей руку и сказал: «Я Билли!» Хотя девочка этого не понимала, но его слова на самом деле являлись вопросом, и в ответе девочки содержалась именно та информация, которую надеялся получить Билли: она назвала ему свое полное имя. Затем она протянула ему руку, которую он задержал в своих ладонях. Завязался разговор: не задавая прямых вопросов, Билли определенно получил достаточно информации.

Он сказал: «Я терпеть не могу приезжать в город и не знать, встречает ли меня кто-нибудь». В ответ девушка сказала, что не знает, как будет добираться от аэропорта до дома, где она остановится. Билли снова задал еще один косвенный вопрос: «Иногда друзья действительно подводят». Девушка объяснила: «Люди, с которыми я живу [значит, не родственники], думали, что я прилечу более поздним рейсом».

Билли сказал: «Я люблю независимость: здорово прилететь, когда никто не знает, что я приеду». Это явно противоречило его словам, сказанным секунду назад, о том, что он терпеть не может, если его не встречают. Он добавил: «Но вы, видимо, не так независимы». Она тут же отреагировала, сказав, что путешествует одна с тринадцати лет.

«Вы напоминаете мне одну мою знакомую из Европы, вы больше похожи на взрослую женщину, чем на подростка, — сказал он и передал ей бокал со скотчем, который стюардесса только что поставила перед ним. — Похоже, вы играете по собственным правилам». Я надеялся, что она откажется взять бокал, и сначала она так и поступила, но он настаивал: «Ну же, вы можете поступать, как вам угодно», — и она пригубила скотч.

Я смотрел на Билли, на его крепкую фигуру, на старую татуировку на запястье, на дешевые украшения. Я обратил внимание на то, что он употреблял алкоголь во время утреннего рейса и у него не было с собой ручной клади. Я осмотрел его новые ковбойские сапоги, джинсы и кожаную куртку. Ясно было, что он недавно вышел из тюрьмы. На мой многозначительный взгляд он дерзко отозвался: «Как нынче дела, дружище? Сваливаешь из Чикаго?» Я кивнул.

Вставая со своего места, чтобы пройти в туалет, Билли положил в ловушку еще один кусочек приманки: наклонившись к девушке, он слегка улыбнулся и произнес: «Ваши глаза прекрасны».

В течение нескольких минут я наблюдал, как Билли использует «принудительное объединение в команду» (он сказал, что их обоих никто не встречает), «слишком много подробностей» (наушники и знакомая женщина из Европы), обаяние (комплимент насчет прекрасных глаз девушки) и кастинг («Видимо, вы не так независимы»). Я видел также, что он проигнорировал сказанное девушкой «нет», когда она отказалась от виски.

Когда Билли ушел, я спросил у девушки разрешения поговорить с ней секунду. Поколебавшись, она согласилась. Это говорит о силе преступных приемов: она была рада пообщаться с Билли и довольно подозрительно отнеслась к пассажиру (ко мне), который обратился за разрешением. «Он предложит подвезти вас из аэропорта, — сказал я, — но он — плохой парень».

Я опять увидел Билли на выдаче багажа, когда он подошел к девушке. Я не мог слышать их разговор, но все было понятно. Она отрицательно качала головой и говорила «нет», а он не соглашался. Она стояла на своем, и он, наконец, отошел, сердито махнув рукой. Это был уже не тот «хороший парень», каким он хотел казаться.

Во время этого полета нам не показывали кино, но Билли дал мне возможность наблюдать за классическим исполнением «интервью», только ставки его в данном контексте (сорокалетний мужик и путешествовавшая в одиночку девушка) были очень высоки.