Дар Смерти (СИ)

Перед глазами пронеслось лицо Эльсии. А что если это вовсе не щит, а сон мертвеца? Варя торопливо вышел во двор, выглянувшее с утра солнышко опять затягивало серой пеленой.

Минут через десять подъехала машина, с заднего сиденья Варе рукой махнул Илья.

— Здорово, парни, куда едем?

— Центральная библиотека, — подал голос Илья.

То, что маньяк любит исторический центр города, перестало вызывать сомнения. Может, и правда труп из Дубков — просто досадное совпадение.

— Женщина?

— Да, пожилая, — сказал водитель, молодой мужик лет двадцати, в его понимании и Варя пожилой, так что возраст лучше уточнить на месте.

Перед библиотекой уже стояла скорая и полицейская ока, у входа на лестнице стоял молодой опер и не пускал посторонних. Внутри на втором этаже работали спецы. Варя махнул рукой Сашке, которая строила глазки МЧСнику.

— МЧС тут зачем? — спросил Варя у Ильи.

— Говорят, ночью сработал датчик дыма в читальном зале, но расчёт не поехал, вот вызвали замначальника части давать объяснения.

— А что горело?

— Сейчас увидишь.

Они прошли мимо Сашки и пожарного в читальный зал. В центре на двух сдвинутых столах покоилось тело женщины, внизу живота у неё лежала раскрытая книга с опаленными страницами. Такие же страницы, обожжённые и испачканные кровью, валялись на столе и полу.

— Фото сверху красивое получится, — задумчиво проговорил криминалист-фотограф Николай, стоявший рядом с Варей.

— Да уж мы поняли, что маньяк претендует на художественность. Интересно, может, он фотограф, — сказал Варя и пристально посмотрел на Николая.

— Да ну тебя. Я бы фотографии сразу после убийства сделал, вас ждать, чтоб всё тут перевернули, не стал.

— Тату у неё видел? — спросил Варя. Сашка занята, отрывать её от новой жертвы глупыми вопросами — опасное занятие.

— Даже сфоткал. Вот смотри.

Николай показал экран фотоаппарата и слегка увеличил снимок.

— Кхм, прям там под книгой и сама татуировка. А чуть ниже шрам, вроде свежий, надо будет у Сашки уточнить, от чего он, — смутился Варя.

— Да. Она вроде немолодая для такого тату. Лет пятьдесят ей.

Варя подошёл ближе и осмотрел всё вокруг. Датчик дыма тут был, но немного в стороне ближе к стеллажам с книгами. Подошёл Кириллыч и показал в сторону лестницы.

— Там пришла директор библиотеки и заведующая читальным залом. На опознание. Опрашивать потом будете?

— Да конечно, найдите мне спокойное место.

— Музыкальный отдел, он направо от лестницы. Идите туда, я сейчас с ними опознаю и приведу к вам.

Сашки около лестницы не оказалось, наверно, вышла на улицу ждать тело. Варя прошёл в музыкальный зал: небольшое помещение, четыре стола, стойка выдачи книг. Вдоль стен стояли стеллажи с нотами, полки с пластинками. Пара древних проигрывателей для пластинок и катушками и двухкассетник. Всё это больше напоминало выставку развития музыкальной техники. На столе стоял компьютер, но он не делал вид этой экспозиции современнее, пугая зрителей наличием дисковода и огромным пузатым монитором.

Варя подошёл к столу и уселся на венский стул времён СССР. Из современного в отделе оказались только жалюзи, правда пожелтевшие и пыльные, закрывающие огромные окна, ветер из щелей в которых их мерно покачивал.

Несмотря на всё это, Варя почувствовал лёгкую приятную ностальгию. Он когда-то ходил сюда в юности, вставал в очередь на книжки фантастики и фэнтези, зачитывался Азимовым, Толкином, Беляниным, Ле Гуин, да много кем. Сейчас времени книгу открыть не хватает, правда иногда удаётся послушать что-то в аудио на прогулках. Да и новые авторы цепляют мало и редко, старый Варя стал для сказок, а реализм только расстраивает. Вот и получается, что вместо новых книг всё перечитываешь любимые циклы, боясь потратить время на что-то, что принесёт только раздражение. В зал вошли две женщины, обе старательно вытирали слёзы, и Варя одёрнул себя. «Ударился в приятные воспоминания, когда в соседнем зале лежит тело убитой женщины. Совсем ты, следак, сухарём стал».

— Я заведующая читальным залом Валентина Викторовна. Погибшая Анна Андреевна у нас работала, — сказала женщина помоложе, лет пятидесяти, чуть вытянутое лицо с длинным носом, в серых брюках и голубом пушистом свитере.

Варе она показалась похожей на Шапокляк и не только из-за носа, но какой-то ядовитой язвинки в глазах. Вторая женщина постарше, в длинном платье с крупными бусами, молча села на стул и спрятала в карман платок. Мопсье лицо её было бледным, кроме тёмных кругов вокруг запавших глаз.

— Простите, сердце прихватило. Такая потеря, она и не старая совсем. Это ж надо… Жутко-то как, — заговорила она после паузы, тяжело дыша. — Нина Михайловна я — директор.

— Скажите, Нина Михайловна, а что ваша сотрудница делала здесь ночью?