Дар шаха

Я ловил себя на том, что чаще необходимого поглядываю в зеркало заднего вида, избегаю пустынных и темных улиц, а входя в собственный дом, первым делом ищу следы чужого посещения. Зловещие фантазии Джахангира Ансари не давали мне покоя. Наверное, поэтому мне очень не понравилось, когда в банковский подвал с сейфами за мной потянулся какой-то мрачный тип. Я не выдержал, сделал вид, что что-то забыл, вернулся в общий зал и обратился к клерку с наспех придуманным вопросом. Очень скоро из подвала поднялся незнакомец – быстрее, чем это сделал бы человек, намеревавшийся воспользоваться сейфом. Краем глаза я следил, как неизвестный покрутился по залу, оторвал номерок, плюхнулся в кресло, взял со столика газету. Я кивнул на него клерку:

– Знаете этого парня?

Тот поднял равнодушный взгляд:

– Вроде нет. Но я здесь новенький. А что случилось?

– Он спускался за мной к сейфу, я почувствовал себя неуютно и вернулся.

– Приношу извинения за неудобство, сэр. Мы обратим внимание, не волнуйтесь. Спускайтесь, я прослежу, чтобы вам никто не помешал.

Я быстро запер в сейф оба паспорта, американский и Евросоюза, которые теперь опасался хранить дома. Наверху клерк окликнул меня:

– Оказывается, тот мужчина просто искал отдел ипотеки. Я направил его к миссис Вильямс.

Я не поленился, прошел в кабинет миссис Вильямс и поинтересовался, был ли здесь только что такой усатый брюнет. Да, такой господин только что заходил. Ах, как жаль, я его, видно, упустил. Он еще вернется? Откуда ей знать. Он узнал сегодняшний курс фиксированных ипотечных ссуд и сразу ушел.

Очень мне не нравился этот искатель фиксированных ссуд.

– Слушай, Джахангир-джан, дорогой, – я остановил коллегу в больничном коридоре, – не мог бы ты воспользоваться своими связями и помочь мне встретиться с кем-нибудь из этих семей? Да-да, из тех, о которых ты рассказывал. Те, где произошли подозрительные случаи. Да нет, не собираюсь я ничего расследовать, это какое-то недоразумение. Но хорошо бы удостовериться, что это все у меня в голове. А если нет, то хотя бы знать, что мне грозит. От предков у меня уже клочка простой бумаги не осталось, но все равно продолжает казаться, что за мной следят. Не знаю, что делать.

Семьи погибших не спешили встречаться с незнакомым русским хирургом, но Джахангир Ансари был уважаемым человеком в местной иранской общине, так что три адреса он все же раздобыл.

– Искандер-джан, начните с Кира Хаджимири. Этот человек знает обо всем, что происходит. Он в центре общины, со всеми дружит, у него со всеми общие проекты, повсюду вхож, рука постоянно на пульсе. С ним стоит побеседовать.

Через два дня я разглядывал офис Кира Хаджимири, сценариста и режиссера. Стены увешаны грамотами и плакатами незнакомых мне кинематографических шедевров. На полках красовались призы и статуэтки, стол был погребен под завалами рукописей и папок. Кир Хаджимири оказался ухоженным красавчиком лет сорока с холеной шевелюрой. Одет с уличной элегантностью в худи и почти добела отстиранные джинсы. От уличного бомжа продюсера отличали только новизна одежды и дороговизна брендов. Чтобы не выглядеть рядом с ним солидным обывателем, я закатал рукава рубашки и расстегнул пару верхних пуговиц.

– Наш общий друг доктор Ансари заверил меня, что вы правильный человек, чтобы оценить реальность моих опасений. Дело в том, что мой прадед жил в Тегеране. В 1920–1930-х он был врачом шаха Реза Пехлеви. – Это вступление у меня уже навязло в зубах, но необходимо было обрисовать ситуацию занятому человеку. – Теперь мою квартиру ограбили, и я опасаюсь, что это сделали секретные службы Ирана.

Кир несколько секунд обдумывал сказанное.

– Хм. Отдаю должное вашей фантазии. Квантовый скачок.

– Не такой уж квантовый. – Пришлось вкратце изложить историю семьи, последние события и напомнить о череде подозрительных смертей в иранской общине. – Со всеми этими людьми у меня одно общее: все мы как-то связаны с династией Пехлеви. Разве не похоже, что кто-то охотится за вывезенными шахским семейством деньгами? Допустим, иранские спецслужбы, ВЕВАК или как их там, ошибочно решили, что моя семья тоже была из числа приближенных к шаху и пользовалась его доверием. Они вскрыли квартиру и украли семейный архив, чтобы поискать, нет ли в бумагах какой-либо информации о тайных счетах шаха Пехлеви.

– А она там имеется?

– Нет, конечно. Откуда?

– Так посмотрят и бросят. Из чего здесь делать кино?

– Кино делать не надо. Но странность в том, что они не бросают. Они продолжают упорно преследовать меня.

В глазах Кира зажегся озорной огонек. Он оттолкнул кресло от стола, закинул волосатую лодыжку правой ноги на колено левой. Как полагается элегантному мужчине, он был без носков, но в лоферах Гуччи.