Дар Орла

— Мы жили в этом доме, пока мы были на левой стороне, — объяснила ла Горда. — Я любила сидеть в том алькове и плакать, потому что не знала, что делать. Я думаю, что если бы я осталась в этой комнате чуть дольше, я вспомнила бы все, но что-то вытолкнуло меня оттуда. Я сидела обычно в той комнате, когда там находились другие люди. Но я не могу вспомнить их лиц. Однако другие вещи прояснились, пока я сидела там. Я бесформенная, ко мне приходит все, и плохое, и хорошее. Например, я ощутила свое старое раздражение и желание браниться. Но я приобрела и кое-что хорошее.

— Я тоже, — сказала Лидия хриплым голосом.

— Что это за хорошие вещи? — спросил я.

— Я думаю, что не права в своей ненависти к тебе, — сказала Лидия. — Моя неприязнь не дает мне улететь. Так говорили мне все в этой комнате, и мужчины, и женщины.

— Какие еще мужчины и женщины? — испуганно спросил Нестор.

— Я бывала там, когда они там были. Это все, что я знаю, — сказала Лидия. — И ты там бывал. Все мы там бывали.

— Кто эти люди, Лидия? — спросил я.

— Я бывала там, когда они там были. Это все, что я знаю, — повторила Лидия.

— А ты, ла Горда? — спросил я.

— Я уже говорила тебе, что не могу вспомнить лица или что-либо специфическое. Но я знаю одно — что бы мы ни делали в этом доме, это было на левой стороне. Мы пересекали, или кто-то заставлял нас пересекать параллельные линии. Те непонятные воспоминания, что приходят к нам, идут из того времени, из того мира.

Не сговариваясь, мы покинули площадь и направились к мосту. Ла Горда и Лидия побежали впереди нас. Когда мы догнали их, то обнаружили, что они стоят на том самом месте, где раньше остановились мы.

— Сильвио Мануэль — это мгла, — прошептала мне ла Горда, не отрывая глаз от противоположной стороны моста.

Лидия тряслась. Она попыталась заговорить со мной, но я не мог понять, что она бормочет.

Я подтолкнул всех назад, прочь с моста. Я думал, что если мы сумеем собрать по крупицам все, что каждый знает об этом мосте, то совокупное знание поможет нам решить эту проблему. Мы сели на землю в нескольких метрах от моста. Мимо проходило множество людей, но никто не обращал на нас никакого внимания.

— Кто такой Сильвио Мануэль, ла Горда? — спросил я.

— Никогда раньше не слыхала этого имени. Я не знаю этого человека и в то же время — знаю его. Что-то похожее на волны накатывает на меня, когда я слышу это имя. Хосефина назвала его, когда мы находились в доме. С этой минуты всякая всячина начала лезть мне в голову, сама по себе, как у Хосефины. Никогда не думала, что доживу до того, что стану похожей на Хосефину.

— Почему ты сказала, что Сильвио Мануэль — это мгла? — спросил я ла Горду.

— Понятия не имею, — сказала она. — Однако все мы знаем, что это правда.

Ла Горда подтолкнула женщин, чтобы те заговорили. Никто не произнес ни слова. Я выбрал Розу, которая несколько раз порывалась что-то сказать. Я обвинил ее в том, что она от нас что-то скрывает. Она содрогнулась.

— Мы пересекли этот мост, и Сильвио Мануэль ждал нас на той стороне, — сказала Роза еле слышно. — Я шла последней. Когда он пожирал остальных, я слышала их вопли. Я х-хотела убежать, но этот дьявол, Сильвио Мануэль, б-был с обеих сторон моста. Спастись было невозможно.

Ла Горда, Лидия и Хосефина согласились с ней. Я спросил, было ли это просто ощущением, что все так и произошло, или же прямым и точным воспоминанием о чем-то. Ла Горда ответила, что для нее все представляется точно так, как рассказала Роза, — это совершенно отчетливое воспоминание. Остальные женщины согласились с ней.

Я не мог понять, что же было с людьми, живущими у моста. Если женщины кричали так, как рассказывала Роза, то прохожие должны были это слышать. Вопли вызвали бы тревогу. На секунду я почувствовал, что весь город должен был бы говорить об этом. Дрожь прошла по моему телу. Я повернулся к Нестору и прямо высказал все, что чувствовал. Нестор сказал, что Нагваль и Хенаро — воины высших достижений и, как таковые, они были совершенно особыми существами. Их контакты с людьми носили индивидуальный характер. Совершенно невозможно, чтобы целый город, или хотя бы люди, живущие рядом с мостом, находились с ними в сговоре. Для того, чтобы это стало возможно, сказал Нестор, все эти люди должны быть воинами, вероятность чего крайне ничтожна.

Хосефина с ухмылкой начала расхаживать вокруг меня.

— Ты нахал, — сказала она. — Притворяешься, что ничего не знаешь, а сам был здесь. Это ведь ты привел нас сюда! Это ты толкал нас на этот мост.

В глазах женщин зажглась угроза. Я повернулся за помощью к Нестору.

— Я ничего не помню, — сказал он. — Это место меня пугает — вот все, что я знаю.

С моей стороны обращение к Нестору было блестящим маневром. Женщины набросились на него.

— Конечно, ты помнишь! — визжала Хосефина. — Мы все были здесь. Что ты за глупый осел!

Мои расспросы требовали порядка. Я увел их прочь от моста. Я думал, что они, будучи активными людьми, смогут больше расслабиться, если начнут двигаться и разговаривать на ходу, вместо того, чтобы сидеть на месте, как предпочел бы я.