Дар оборотней

На третий день, ближе к вечеру мне стало как-то особенно тоскливо от прибывания здесь, а после разговора с Максимом по телефону, сердце вообще сжималось от тоски, уныние захватило настолько, что я лёжа на кровати, поджала ноги и заплакала поскуливая от жалости к себе и своего одиночества. Даже не услышала тихий стук в дверь, а когда моего плеча коснулась маленькая ладошка, чуть не заорала от неожиданности. Маленькая соседка пришла меня утешить. Девочка десяти лет, в комнате по соседству услышала мой скулёж и пришла помочь мне. На мои уверения, что всё у меня нормально, только иногда нужно нам, вот таким вот взрослым тёткам поплакать, она по-взрослому грустно улыбнулась и попросила меня лечь и закрыть глаза. Ну как отказать маленькому ангелочку с грустными глазами и в розовой ночной рубашке с пандами? Конечно я легла, а она начала тихонько петь, поглаживая меня по голове. Как я уснула, сама не помню, только снились мне в ту ночь прекрасные сны и проснулась я бодрая и отдохнувшая.

С соседками мне очень повезло: как и сказал Владимир, обе русскоговорящие. Напротив комната Елены из Белоруссии, девушки шестнадцати лет, через стенку – Екатерины, Катюши, девочки десяти лет с Якутии. По строжайшему запрету мы не имели право ни с кем, кроме наставника заводить разговор ни о своём даре, ни о чужом, в остальном же можно было общаться на любые темы. Так я и узнала, что Лена находиться здесь уже полтора месяца, а вот Катюша очень замкнутый ребёнок, сама не рассказывала ни о чём, но по рассказу той же Лены: девочка здесь уже больше четырёх месяцев. Поначалу с нею в комнате жила её тётка, а вот две недели как уехала, потому как обучение ребёнка затянулось и не известно сколько продлиться. Случилась в жизни девочки трагедия: оба родителя погибли, осталась на попечении тётки, которая и заметила неладное с начинающим слишком рано просыпаться необычным даром, так девочка здесь и оказалась. Катюшка хоть и была очень молчаливой, но когда я её звала прогуляться в парк или в столовую, не отказывалась, что удивило Лену, так как раньше девочка из комнаты и выходила только на занятия, да в столовую. А мне нравилась её молчаливость, присутствие её успокаивало. На четвёртый день, когда опять стало тоскливо, я после ужина позвала её прогуляться в парк. Прогулка с нею по дорожке среди деревьев, ощущение в своей ладони её маленькой, доверчиво вложенной ладошки, принесло в душу, хотя бы на время спокойствие, тоска, разрывающая изнутри, отступила, стоило только подумать о том, что испытывает эта девочка, потеряв наверняка любящих её отца и мать. Пятый день принёс расстройство моему наставнику: если до этого мои успехи хоть и были слабыми, но они были, то в этот день занятия не задались – я никак не могла сконцентрироваться, теряла управление над даром. В конце концов, измучив морально не только его, но и себя, расстроено покинула кабинет занятий. Только очередная вечерняя прогулка с Катюшкой немного успокоила мои терзания по поводу неудавшихся занятий и опять немного отогнала на время тоску по Максиму. Однако после вечернего разговора с ним, я опять долго не могла уснуть. Сначала от возбуждения: вспоминая его слова о том, как он бешено по мне соскучился, как безумно желает прикоснуться к моим губам, дышать мною и осыпать поцелуями шею, грудь и…на этом он остановился, обронив, что если продолжит, этот разговор вынесет к наракам его самообладание и выдержку и он примчится за мною, ко мне. Тяжело дыша, слушая его голос, сама чуть не застонала в трубку от охватившего меня возбуждения. Только вот уже позже, опять накатила тоска и безумное желание его увидеть. Промучившись полночи, прокрутившись и не в силах уснуть, пришла в комнату Катюши. На удивление стоило мне тихонько приоткрыть дверь, она тут же приподняв голову, сонно на меня посмотрела, словно даже сквозь сон почувствовала меня. Молча кивнула и придвинулась к стенке, словно давая мне пространство для того чтобы лечь. Только так, обняв девочку со спины дыша в её макушку, я и смогла уже под утро уснуть.

Шестой день. Позавтракав, сижу напротив наставника в позе лотоса и пытаюсь сосредоточиться. Не получается, но я стараюсь, создаю ячеистый щит, а в голове слышится голос Максима с лёгкой хрипотцой. Мотнув головой, пытаюсь снова и снова. Час, два, три, а я стараюсь, но бросая украдкой взгляды из-под ресниц на наставника, понимаю, что мучаю не только себя но и его. Молчит, ни слова упрёка с его стороны, но хмурый взгляд на меня и без слов говорит о моих успехах. Результат от занятий: единичка из десяти.

– Валерия, что с тобою происходит?

– Простите. Я попробую снова,– закрываю глаза, но меня прерывает звук открывшейся двери. Оглядываюсь и тут же вскакиваю на ноги: в кабинет с улыбкой зашёл Учитель Максима.

– Здравствуй, здравствуй девочка,– его взгляд с добротой пробежался по мне. Пожав протянутую мною ладонь своею, кивнул с улыбкой на моё приветствие и только после этого перевёл взгляд на моего наставника.– Ну, как успехи?