Дар Каиссы

— Недохватка энергии, возможно? — предположил турист. — Энергетический кризис — это модно…

— Не с ветром ли связано? — спросила Вика.

— С ветром? С ветром была связана энергетика наших предков, — заговорил Костя. — Паруса, ветряные мельницы. Голландия в петровские времена стала самой энерговооруженной страной в Европе благодаря ветрякам.

— О-о! Нидерланды! Конечно, — почтительно подтвердил турист.

— А что делают сейчас в мире? Сжигают топливо: деревья живые или ископаемые (в виде каменного угля, торфа), опять же нефть или подземный газ. Преступление!

— Да ты никак Прометея, похитившего у богов огонь с неба, под суд отдашь?

— Нас судить будут. Потомки.

— Это почему же?

Вика поняла, что молодой человек затеял этот разговор ради нее, чтобы отвлечь. Он с чуть напускным жаром заговорил об энергии Солнца. Об установившемся равновесии, когда планета использует на биопроцоссы и излучает в окружающее пространство ровно столько энергии, сколько получает ее от Солнца. Сжигание топлив, то есть освобождение законсервированной солнечной энергии былых времен, нарушает установившийся режим, ведет к перегреву планеты.

В зал торжественно вошла вереница официантов в белых куртках. Каждый нес подсвечник с зажженными свечами.

— Как романтично! — воскликнула Вика и посмотрела на Костю.

— Изобретя огонь, люди не думали, как он опасен.

— Это весьма правильное суждение, — заметил турист, который поначалу слушал рассеянно, а теперь заинтересовался.

— Вот именно! Это всякий знает, — обрадовался Костя.

— Всякий, всякий! — закивал турист. — На то и живем, чтобы за грехи каяться.

— Каяться мало! Надо прекратить сжигание всякого топлива.

Иван Тимофеевич откинулся на спинку стула, достал сигареты.

— А закурить можно? Земля не перегреется?

Но Костя не шутил. Он стал доказывать, что достаточно поднять температуру планеты на два-три градуса за счет дополнительной энергии, получаемой не от Солнца, и человечество окажется перед катастрофой.

— А ты случаем не перегрелся, а? — осведомился Иван Тимофеевич. — Может, суп горячий?

— Нет, суп не такой уж горячий.

— Суп не горячий? Вам тотчас заменят, — сказал метрдотель, обходивший все столики и сам устанавливавший подсвечники.

— Нет, нет, речь не о том, — успокоил его Костя.

— Энергия отключена в связи с переходом на новый кабель.

К концу «смены» посетителей лифты заработают, — заверил метрдотель, услужливо улыбаясь.

— Дело в парниковом эффекте, — сказал Костя, созерцая широкую спину отошедшего метрдотеля. — Из-за углекислоты.

— Это как же так? — поинтересовался Гусаков.

— А как в оранжерее, — внезапно вмешалась Вика. — Стекло пропускает солнечные лучи, а тепловые с грядок задерживает.

Углекислота, накапливающаяся в атмосфере, вроде стекла. Чем се больше будет, тем стекло как бы толще.

Все три соседа удивленно взглянули на Вику.

— Это у меня роль была такая, — встряхнув волосами, бодро сказала она.

— В спектакле.

Вика не шутила. В Московском энергетическом институте, где она училась, действительно репетировали инсценировку какого-то фантастического рассказа.

— Очень приятно оказаться рядом с артисткой на такой московской высоте,

— сказал турист, поправляя галстук.

— Заслуженной, поди, — лукаво буркнул в усы Гусаков.

— А как же! — рассмеялась Вика. — Непременно «заслуженная артистка без публики».

— Заслуженная артистка республики, — почтительно улыбнулся турист. — Какой театр, осмелюсь узнать

— Театр имени Сатира, — выпалила Вика, готовая прыснуть от смеха

— Театр Сатиры? Мечтаю туда попасть.

Костя с Иваном Тимофеевичем переглянулись. Они-то все paccлышали. Чтобы не заострять на этом внимания, Костя стал увлеченно говорить о том, что люди дымят миллиардами труб, разъезжают в миллионах автомобилей, отравляя воздух. безжалостно уродуя родную планету.

Возрастет ее температура на два-три градуса — и начнут таять арктические и антарктические льды! Уровень океана так поднимется, что моря затопят современные порты и даже целые промышленные страны, а на месте ныне плодородных земель образуются пустыни.

— Весьма неприятное пророчество. — заметил турист. — Оно не может не тревожить специалистов, экспертов.

— Что же теперь, цивилизацию на замок? Вернуться в каменый век? Голый человек на голой земле? — нахмурился Гусаков и кивнул на горящие свечки.

— Нет. Иван Тимофеевич. Люди сберегли бы свою планету, если бы использовали только излучаемую Солнцем энергию.

— В гидростанциях, например, — подсказала Вика. И на немой взгляд Кости шутливо ответила: — Я играла русалку, застрявшую в гидротурбине.

В огне свечей стриженая головка Вики казалась бронзовой.

— Очевидно, волосы тогда у вас были длинные и в водорослях? — пошутил Костя.

— Да, даже длиннее ваших. Парик надевала. И теперь могу!

— Не стоит! У вас изменится стиль. А насчет гидростанций вы правы. Солнечная энергия испаряет воду, поднимает ее, создает напор в реках. Но гидростанции стоят дорого. Возникают моря на мeсте плодородных земель. Пропадает рыба. Исчезает икра.

Меняются местные климатические условия.

— И не всегда в лучшую сторону. — подхватила Вика.

— Есть другой способ использования солнечной энергии.