Дар Каиссы

Костя внимательно следил за выражением лица Викентия Петровича. Оно излучало гостеприимство и деловой интерес. Ни один мускул не дрогнул на нем при упоминании о лицензии А ведь он прекрасно понимал, что ни о какой лицензии пока и речи не могло идти при отсутствии не то что заграничных патентов, но даже авторского свидетельства в СССР. И только глаза его чуть-чуть скосились на Костю.

Костя решил, что Викентий Петрович мог бы быть неплохим шахматистом, так умея владеть собой.

Когда канадец изложил свое предложение, Нелидов расплылся в улыбке.

— Будущее человечества — в совместной деятельности передовых стран как в космосе, так и на Земле. Как известно, первые шаги в этом отношении принесли людям немало пользы. Мы ценим интерес вашей фирмы к новым идеям в области мировой энергетики. Перспектива энергетических труб — в их массовом применении в различных климатических зонах.

— О да! — отозвался канадец. — Потому наша компания и называется «Электрик пайп компани». Повсеместное сооружение энергетических труб потребует их соединения Всемирным Электрическим Кольцом высокого напряжения. Ясные дни в одном месте будут компенсировать непогоду в другом; лето в Северном полушарии — зиму в Южном. Надо стремиться к тому, чтобы суммарная мощность Электрического Кольца была бы более или менее постоянной, как неизменно солнечное излучение.

— Совместное решение таких грандиозных технических задач возможно лишь при дружбе и сотрудничестве различных стран, — с подчеркнутой значительностью заметил Нелидов.

— О да, — согласился ван дер Ланге. — Я уже научился немного мыслить так, как принято у вас в Советской России.

Великое Электрическое Кольцо, опоясывающее Земной шар, которое намерено соорудить наша компания, могло бы называться «Кольцом Дружбы всех народов». Не так ли?

— Очень правильная мысль, — подтвердил Викентий Петрович. — Ваша инициатива столь примечательна, что вы, надеюсь, не будете возражать, если я тотчас же сообщу о ней более высоким инстанциям. Не могли бы вы, господин ван дер Ланге, посидеть некоторое время с вашим давним знакомым — инженером Куликовым, побеседовать с ним, скажем, о шахматах, к которым у пас с ним общий интерес, пока я воспользуюсь преимуществами современной связи. Л видеосвязь у нас, к сожалению, в специальном кабинете. Bы уж извините меня.

— Конечно, конечно, господин Нелидов! Я буду рад общению с маэстро Куликовым. Надеюсь, у него есть кое-что новое в области шахматных этюдов.

— Я не прощаюсь и еще раз прошу извинить, — сказал Нелидов, степенно направляясь к двери.

Костя Куликов не знал, что намерен предпринять Викентий Петрович, но догадывался, какие силы могут быть пущены сейчас в ход. Предвидя это, он проводил Нелидова до двери и сунул ему конверт с последним письмом эксперта.

Костя вернулся в кабинет и подсел к гостю, который, почтительно встав, когда Нелидов поднялся, чтобы выйти, теперь с удовольствием опустился рядом с Костей уже не в кресло, а на стул:

— Вы не представляете себе, Константин Афанасьевич, как велико было впечатление, произведенное на меня вашей страной после моей первой поездки на родину моих предков. Мой отец очень интересовался всем, что я увидел в России. Он стал одним из директоров вновь созданной компании. Конечно, мы не могли обойтись без капиталов Соединенных Штатов Америки. Наши акции приобретены крупнейшими американскими компаниями, и в этом залог нашего преуспеяния. Однако мы сохраняем независимость. Я бы сказал, что это будет «умеренная независимость», — и он засмеялся.

— Вижу, вы немало поработали, Александр Максимович.

— Я суеверен, господин Куликов. И, поскольку наш бизнес начался, если позволено сказать, с вашего замечательного этюда, я и сейчас хотел бы освятить начало нового этапа нашей деловой деятельности знакомством с еще одним, я не сомневаюсь в том, превосходным произведением.