Дар Каиссы (сборник)

– Так. Из одной тетради, – и Вика лукаво посмотрела на мужа.

Костя усмехнулся.

– Ты не могла ее видеть.

– А вот доказательство. Я расставила позицию твоего незаконченного этюда. Ты хотел сделать пат при ферзе, слоне, коне!

– Мало ли о чем неосуществимом я мечтал!

– Конечно, это неосуществимо. Замуровать ферзя, слона, да еще и связать коня!

Костя пожал плечами и стал смотреть на доску. Вика показывала ему ходы, опровергающие замысел автора. Костя отвечал, сначала неохотно, потом чуть оживившись. В одном месте он глубоко задумался.

– Пожалуй, стоит попробовать совсем по-другому.

– И не пытайся!

– А все-таки…

И Костя стал переставлять фигурки па маленькой доске.

И тут на скамейку прыгнула кошка. Костя буркнул:

– Опять драный кот? Постой, так ведь это та самая!

– Наша Мурка? Вот чудеса! – изумилась Вика, пряча улыбку. Ведь она сама заблаговременно принесла сюда эту кошку и даже привязала к скамеечке лентой. Мурка, отъевшаяся за время жизни у Нелидовых, с мурлыканьем терлась о Викину руку, целясь вскочить к ней на колени.

– Подожди, Мурка. Видишь, здесь шахматы…

Над этими шахматами, захваченный идеей не проиграть, а замуровать ферзя и слона при связанном коне, и просидел Костя вместе с Викой и Муркой… до рассвета. Свет фонаря проникал сквозь листву сирени, освещая все время меняющуюся позицию.

К первым лучам солнца она стала такой:

– Так покажи, покажи, как тут получается ничья? – просила Вика, гладя пушистую Муркину спину.

И Костя показал.

– Видишь. В начальном положении белым грозит мат в один ход – 1…Фf3. Попытка разменять фигуры с помощью 1. Сe3+ ведет лишь к проигрышу – 1… С: e3 2. Ф: d1 С: d1 3. С: e3 c3 4. a7 Сf3+ 5. Крд1 Крс4

– Значит, надо ходить королем.

– Правильно, Вика! Молодец! Или тебе Мурка подсказала?

– Да уж кое-кто подсказал!

1. Крд2 Фd2+. Понимаешь? Черным надо шаховать, но если 1… Фe2+, то 2. Сf2 Крсб 3. a7 Крb7 4. a6+ Кра8 5. Фa1 Сb2 6. Фa5, и белые даже выиграют. Если же 1… Фe2+ 2. Сf2 Фe4+, то 3. Крд1 Крсб 4. Ф: c1. Убедительно? Так вот, после шаха ферзем с d2 мы сыграем 2. Сf2. Теперь черным можно позаботиться и о своей безопасности, затормозить белые пешки, прежде чем рваться своими в ферзи: 2… Крсб

– Да, да, понимаю, – кивала Вика, хитровато щурясь. – Но мы с тобой по-суворовски «заманим» вражеского короля! 3. a7 Крb7 4. a6+ Кра8. А теперь, чтобы расчистить своему ферзю путь по первой горизонтали, промежуточная угроза мата на h8 – 5. Фa1. Видишь?

– Вижу. Надо закрыться слоном, а не ферзем, чтобы не выпустить тебя на поле а5.

– Молоток! 5… Сb2. Вот теперь вся первая горизонталь освободилась. А вначале на ней стояли четыре фигуры. Помнишь? Теперь стал возможным ход 6. Фh1!. Грозит мат черным навскрышку! При уходе белого короля с диагонали. Как черным защищаться? Только 6… Фd1, отнимая у белого короля поля и грозя разменом. Но белые упрямы. Впрочем, «упрямство – вывеска дураков»?

– Это упрямство – вывеска, а упорство – меч сильных!

– Тогда рубанем мечом – 7. Сg1, снова грозя матом навскрышку. Но черные могут теперь шаховать не с d2, а уже и с е2, чтобы из-за шаха ферзем на е4 нельзя было бы закрываться слоном на f2 с повторением ходов. 7… Фe2+ 8. Кf2? Теперь ты только посмотри, Вика! Создалось удивительное положение. Противники не разменяли ни одной фигуры. Все произошло без традиционных для патовых этюдов жертв. Но… белые сжались, подобно пружине. Освободи черный ферзь защелку, и белый король спустит пружину со смертельным для черных ударом. А если не дать ему спустить курок, то… белым пат! Пат чуть ли не при всех фигурах. Получилось, Викуля! Ты сама не понимаешь, что получилось! Спасибо тебе, родная, что сумела раскачать меня.

– Спасибо? Мне? Это тебе спасибо! Или пат, или мат! – воскликнула Вика и, схватив Костину, как прежде лохматую, голову, стала целовать его загоревшиеся белым блеском глаза, смеющиеся губы.

– Бесстыдники! – проворчала старая дворничиха, вышедшая поутру подметать двор. – Места им мало в комнатах… Бездомные, вроде кошки, что тут шастает. Кш-ш ты! – и она взмахнула метлой.

Смущенные, но обрадованные, Костя с Викой, забрав свою Мурку и держась за руки, отравились домой пешком.

Дворничиха удивленно смотрела им вслед.

Так уж случилось, что Костя Куликов был в Георгиевском зале Большого Кремлевского дворца в первый раз. Как зачарованный ступал он по ослепительному затейливому паркету под хрустальным великолепием исполинских люстр, читал на мраморе стен перечень гвардейских воинских частей, награжденных за доблесть крестом Георгия Победоносца, и думал о Бородинском бое, о Кутузове и Наполеоне, бежавшем через русские снега.

В соседней Грановитой палате под узорчатыми ее сводами Костя живо представил себе царей в тяжелом золотом одеянии, заморских послов в камзолах, чулках и париках, бояр в толстых шубах… А под потолком в оконце – любопытные женские лица.