Дар или проклятье

Она не выглядит испуганной.

— А ты как думаешь? Колдовством.

Мама никогда не учила меня передвигать предметы. И лечить порезы и царапины. Или, раз уж на то пошло, выколдовывать вещи из ниоткуда, как у меня вышло с овцой и с перьями.

Я начинаю думать, что Мама не научила меня очень многим вещам.

И вот теперь я тут, в этой комнате, с другой ведьмой, которой довелось родиться дочерью самого влиятельного человека городка и которая явно опередила меня по части колдовства.

— Кейт, не трать зря мое время. — Саши встряхивает темными блестящими волосами. — Я не шпионю для своего отца. Ты ведь именно этого боишься?

Я вспыхиваю:

— А чего мне бояться? Что, по-твоему, ты можешь обо мне рассказать?

— Ладно, хватит. Нам обеим выгодна обоюдная честность. Я — ведьма. И у меня есть сильные подозрения, что ты — тоже.

Я складываю руки, стараясь казаться беззаботной:

— Ради бога, откуда такая идея?

— Несколько недель назад в церкви Рори наступила на подол твоей сестричке Мауре. Я шла сразу за ней, слышала треск и видела прореху на корсете, но через миг все исчезло. Как по волшебству.И то, как она резко повернулась и посмотрела на тебя… — Саши смеется. Маура действительно посмотрела тогда на меня — возможно, потому, что боялась, как бы я не прикончила Тэсс за колдовство в церкви. — Она знала, что это твоих рук дело, так ведь? И потом, твоя крестная была ведьмой; я слышала, что тебе рассказывала маменька. Ну а сложить два и два нетрудно. Если у девочки крестная ведьма, предполагается, что девочка тоже станет ведьмой. — Саши триумфально улыбается, а Рори переводит взгляд с нее на меня и обратно, словно мы играем в теннис.

Я вздергиваю подбородок:

— А что, если ты ошиблась?

— Тогда мое слово будет против твоего, а мой папенька — глава Совета, — ухмыляется Саши. — Но если бы я ошиблась, ты бы уже сто раз упала в обморок, или вопила бы, как резаная, или вообще сбежала бы, верно? Именно так ведут себя хорошие девочки.

Она права.

Саши Ишида вовсе не пустоголовая тупица. Она куда коварнее, чем я могла предположить.

Я впечатлена.

Горничная приносит на серебряном подносе чайник чая и черничное печенье.

— Спасибо, Элизабет, я разолью, — говорит Саши.

Я молчу, выжидая, пока горничная уйдет, но даже потом понижаю голос до шепота:

— Ладно. Допустим, ты права. Что, если я… то, что ты сказала?

Саши протягивает мне чай — как я люблю, без молока. Ручку чашки окружает паутина крохотных трещинок.

— Тогда мы могли бы объединить наши познания. Я слышала, ты навещала книжную лавку? Всем известно, что там есть книги по колдовству — и по истории ведьм тоже. Мой папенька так и не смог до них добраться, но, конечно же, они существуют, и я хочу знать, что в них написано. Миссис Беластра никогда мне их не даст, а вот тебе — может.

Глядя на Саши поверх своей чашки, я отпиваю глоток.

— Ты ведь никому не сказала о своих подозрениях, правда?

— Нет, конечно, и не скажу. Честно, — обещает Саши.

— То есть ты не пытаешься меня шантажировать?

Саши с грохотом ставит чашку на стол:

— Нет! От меня, знаешь ли, тоже будет польза. Папенька мне доверяет. Он думает, что мы с Рори просто глупенькие маленькие девочки. Я понимаю, ты так редко выходишь из дому, потому что боишься разоблачения, но это, наверно, до одури скучно. Я могу сделать тебя второй по популярности девушкой в городе. Или третьей, после Рори, — она закатывает глаза, чтобы продемонстрировать, как мало ее занимают городские барышни с их ограниченными возможностями. — Если ты станешь моей лучшей подругой, папенька никогда тебя не заподозрит.

Я смотрю на грызущую печенье Рори; она повытаскивала из прически шпильки, и ее черные волосы мягкими волнами падают ей на плечи. Почему мы разговариваем при ней?

— Нет, — сурово говорит Саши, выбивая из рук Рори какую-то маленькую бутылочку. Та катится по палисандровому чайному столику. — Ты что, хочешь стать, как она,раз собралась пить средь бела дня?

Рори опускается на диван.

— Нет, — говорит она жалобно, — но я так не хочу всего этого!

Тут до меня доходит.

— Но ты-то ведь не ведьма?

— Почему нет? — Рори стискивает челюсти, отчего ее неправильный прикус становится заметнее, и вперяет взор в бутылочку. — Evanesco, — говорит Рори, и бутылочка исчезает.

— Отличная работа, — хвалит ее Саши.

Без сомнения, это самый невероятный день в моей жизни.

А мне-то казалось, что мы с сестрами — единственные ведьмы в городке.

— Выпивка притупляет колдовскую силу, — объясняет Рори, — и я перестаю постоянно ее чувствовать.

— Проблема в том, что ты и все остальное тоже чувствовать перестаешь, — говорит Саши, — а тебе соображать надо. Брат Уинфилд спит и видит, как бы придумать причину, чтобы запретить Нильсу с тобой встречаться.

Рори шлепается на диван, пнув при этом свои пышные желтые юбки; на потертый ковер сыплются крошки.

— А мне-то что до этого?

— Нильс нам нужен. С ним ты выглядишь приличной, респектабельной барышней, — терпеливо объясняет Саши, несомненно, далеко не в первый раз. Таким же тоном я порой говорю с Тэсс и с Маурой.

Я думаю о том, как Рори обычно улыбается Нильсу, как старается коснуться его.