ДАР БЕЛОГО АСТРОНАВТА

поблескивал круглыми очками Зина Живцов с рулоном белой бумаги.

— Заходите, заходите, — пригласил Синицын. — Вот вешалка, раздевайтесь.

Генка помог Даше снять пальто. Он был староста класса и всячески показывал, что он

не такой, как все.

— Эх ты, хозяин! — упрекнул он Макара. — Надо же помочь даме раздеться.

«Дама» захихикала и стала поправлять перед зеркалом косички.

— Ничего, не барыня, — грубовато бросил Синицын, хотя ему стало неловко. Он

вспомнил, что папа всегда помогал маме снять пальто.

Генка взял у Зины рулон и расстелил его на столе, сам забегал по комнате. Это у него

называлось «творчески мыслить».

— Ты, Синицын, будешь рисовать заголовки и карикатуры, — на ходу распоряжался

он. — Помнишь, говорил нам, что умеешь рисовать? Поспелова пусть переписывает

заметки — у нее почерк хороший. А Зиновий Живцов будет давать темы для карикатур.

Синицын тоскливо съежился. Вот она, расплата: прихвастнул однажды на собрании,

что может хорошо писать заголовки и в свое время целые плакаты оформлял (в какое

«свое время», он не уточнил). И вот не успел оглянуться, как его избрали в редколлегию.

Макар неуверенно взял карандаш.

— А что ты собираешься делать? — Даша повернулась к Генке.

Тот напыжился:

— Я, как староста класса, буду передовую статью диктовать. Значит, так... — он

полистал блокнот. — Заголовок: «От каждого — по книге!».

— Это ты о чем? — не понял Макар.

— Как о чем? Ты что, не в курсе дела? Мы сейчас важную... — он снова заглянул в

блокнот, — кам-па-нию будем проводить: собирать библиотечку на общественных

началах. Каждый должен принести для нее свою любимую книгу. У тебя, например, какая

самая любимая книга?

— У меня? — голос Макара дрогнул. — «Маленький принц».

— Вот ее и принесешь! — решительно приказал Лысюра.

— А другую нельзя? Это ведь моя самая-самая любимая...

Лысюра остановился перед Синицыным и заложил руки за спину:

— Значит, любимую книгу ты хочешь оставить себе, а другим отдать то, что тебе не

нужно? Живцов, запиши это для карикатуры.

Макар возмутился:

— А ты сам какую принесешь?

— Я? — Лысюра вытащил блокнот из-за спины и по складам прочитал: — «Роль

профсоюзных организации в развитии горнодобывающей промышленности». Один рубль

пятьдесят одна копейка стоит.

— Что? — Макар даже задохнулся. — Это твоя любимая книга? Да врешь ты все! Мы

же знаем, что ты только про шпионов и читаешь.

— Про шпионов это я так читаю. — Лысюра отвел глаза. — А вот эта книга стоящая.

Рубль пятьдесят одна копейка.

— Да что ты заладил: рубль пятьдесят одна, рубль пятьдесят одна! Вот, — Макар

метнулся к полкам с книгами, — «Кулинария»! Два рубля семьдесят копеек! Могу отдать

вместо «Маленького принца», мама все равно в нее не заглядывает...

В это время послышались глухие всхлипывания. Это смеялся Зина Живцов. Потом

захихикала Даша.

— Чего смеетесь? — оторопел Синицын.

— Ой, не могу... хы-хы-хы, — давился Живцов. — «Кулинария»! Кто же ее читать

будет?

— А кто будет читать эту... как ее? — Синицын нацелился пальцем в Генку.

— Эту-то! Еще как будут! Вон Живцов уже изъявил желание, «забил» очередь.

Правда, Зина? — не сдавался Лысюра.

— Твою книгу тоже никто читать не будет, — спокойно возразил ему Живцов. — И не

ври, пожалуйста, ничего я не «забивал».

— Ага, значит, подводишь друга. Ну ладно, попомнишь меня, Зиновий. Твое мнение

какое, Поспелова?

— Мое мнение такое, — тихо сказала Даша, — чтобы все было без обмана, пусть

каждый приносит хорошую книгу.

Пока шла перебранка насчет книг, пока Лысюра диктовал передовую, Синицын совсем

забыл о мышонке. Он с интересом смотрел, как старательно выписывала Поспелова

статью Лысюры: «Отличница! Пишет — залюбуешься!»

— Не дыши в затылок! — передернула плечами Даша, и Макар передвинулся к

Живцову. Тот быстрыми движениями карандаша набрасывал карикатуру. На бумаге по-

степенно вырисовывался испуганный толстый человек, который, озираясь, прятал в шкаф

книги.

— Кого это ты рисуешь? — настороженно спросил Синицын.

— Это пока еще никого, — произнес тот многозначительно. — Но потом подпишем

фамилии тех, кто пожадничает.

Наконец передовая статья была готова, карикатура закончена и наступила очередь

Синицына писать красочными буквами в верхней части газеты «Пионер № 1».

С тяжелым вздохом Макар вооружился карандашом и, согнувшись, замер над листом

бумаги. Тут он заметил под острием карандаша какую-то соринку. Он отложил карандаш

и стал тщательно сметать с бумаги незримую пыль.

— Мусор тут, понимаешь, — бормотал он, оттягивая время и мучительно соображая,

как отвертеться от своего же вранья.

Подперев кулачком подбородок, Даша внимательно смотрела на него. Ох, лучше бы

она не смотрела!

— Ну, чего тянешь? — не выдержал Генка. — Рисуй, то уже поздно. Стенгазету нужно

завтра вывесить. — А чего вы смотрите? — огрызнулся Макар. — Не могу я рисовать,

когда все вокруг стоят и глазеют.

— Ну ладно, ладно, не будем, — успокоил его Живцов. — Давайте, ребята, лучше

почитаем свежий номер «Пионерки». — И он вытащил из кармана газету.