Дао Кенгуру

Жребий указал на трех девушек: вьетнамку Кху Феи-Феи, африканку Уитни Мнгва и доминиканку Амели Ломо. Все они участницы разных экстремистских вооруженных формирований. Амели Ломо еще и побочная дочь Ломо Кокоро, мафиозного деятеля, известного на Гаити под прозвищем «Шоколадный заяц апокалипсиса». Можно себе представить, каков будет характер «меганезийского правосудия» при таком составе.

***

Пока французский атташе переваривал эту архивную заметку из февральской прессы, госсекретарь США, более информированный о ситуации в Меганезии, произнес:

– Я полагаю, что нам предпочтительнее иметь дело с исполнительной властью.

– Я согласен, мистер Пенсфол, – отреагировал Тянцай Баоцзю, коммерческий директор малайско-сингапурской финансово-промышленной группы «UMICON».

– Мистер Накамура, – сказал Бриан Онербелт, спецпредставитель МИД Британии, – мне представляется, что участие судебной власти в этом проекте вообще нежелательно.

– От нас это не зависит, мистер Онербелт, – ответил меганезийский топ-координатор.

Хусейн Салем Рашид, секретарь дальневосточного бюро Исламского банка развития, удивленно посмотрел на высказавшихся участников.

– Я не понимаю! О чем мы говорим? Давайте просто решим вопрос с этим судом.

– Как? – лаконично спросил Иоганн Вензее.

– Деньги, – так же лаконично ответил Рашид.

– Не получится, – ответил ему Хаддад Абу-Вазир, представитель концерна «Alemir».

– Почему? – спросил функционер Исламского банка развития.

– Потому, что они фанатики, – ответил Абу-Вазир.

Эксперт комитета Международного Валютного Фонда по Океании тихо фыркнул.

– В чем дело, мистер Джованелли? – строго спросил Иоганн Вензее.

– Вероятно, простуда, – без тени смущения соврал эксперт МВФ (вообще-то его просто развеселило, что исламисты сетуют на фанатизм каких-то не мусульман).

– В таком случае, – сказал Вензее, – я рекомендую вам принять какую-нибудь микстуру.

– Я уже принимаю ментоловые капли по часам, – снова соврал Джованелли.

– Что ж, надеюсь, вам это поможет… Так, о чем мы говорили?

– О судьях и деньгах, – напомнил Хусейн Салем Рашид, – я думаю: просто никто еще не предлагал им хорошую сумму. Vtuba jami al-kafir.

– Что сказал этот человек? – поинтересовался Накамура Иори у шефа INDEMI.

– Он сказал: «все неверные продажны», – светским тоном сообщил Гесс Фойш.

– Так, – топ-координатор кивнул, – а кто, кроме второго араба, понял, что он сказал?

– Этот, – ответил Фойш, показав пальцем на Иоганна Вензее.

– Держите себя в рамках! – возмутился специальный представитель ООН.

– Мы с полковником Фойшем как раз выясняем эти рамки, – ровным голосом произнес Накамура, – мы продвинулись, и теперь знаем, кто здесь задает стиль переговоров. Мне кажется, мистер Рашид готов продолжить и предложить нечто конструктивное.

– Назвать сумму? – спросил секретарь дальневосточного бюро ИБР.

Накамура молча улыбнулся, глядя на него. Араб кивнул и произнес:

– Десять миллионов долларов. По миллиону судьям, остальное – вам и полковнику.

– Мистер Рашид, – тут японец развел руками, – вы, наверное, шутите.

– Тогда сколько, мистер Накамура?

– Нет, мистер Рашид, пусть каждый играет свою роль. Вы начали называть суммы, вам надлежит двигаться дальше в этом направлении. Таков закон классического театра.

– Пятьдесят миллионов, – сказал араб, – и решайте сами, делиться с кем-то или нет.

– Это, – прокомментировал Накамура Иори, – уже ближе по качеству, но пока еще очень далеко от реальности по количеству.

– Пятьсот миллионов, мистер Накамура, но это последнее слово.

– Достойная цифра, – сказал топ-координатор, – и что вы за это хотите, мистер Рашид?

– Вы читали проект экономического восстановления Океании, – ответил секретарь ИБР.

– А вы слышали слова полковника Фойша, – напомнил Накамура, – зона, которая сейчас контролируется правительством Меганезии, примерно очерчена, поэтому давайте пока говорить только об этом. Если ситуация будет меняться, то можно будет поговорить об остальном. Если каждый раз делать один шаг, то постепенно решатся все задачи.

Хусейн Салем Рашид задумался и протянул ладонь к ноутбуку Гесса Фойша.

– Полковник, покажите мне карту того, что под вашим контролем.

– Вот, – лаконично ответил шеф INDEMI, явно ожидавший такого вопроса, и развернул ноутбук экраном к арабу. Тот кивнул, и некоторое время двигал пальцем вдоль линий картинки на экране, а потом обратился к топ-координатору:

– Вы верно сказали: надо каждый раз делать один шаг. Этот первый шаг будет: атоллы Тинтунг и Нгалеву в северной части архипелага Кука, и далее, в 500 километрах к юго-западу от них, острова Та-У и Офу в Восточном Американском Самоа.

– Вы назвали четыре пункта, значит это четыре шага, – спокойно ответил Накамура, – я понимаю, мистер Рашид, вы хотите установить удобный для вас режим в нескольких пунктах с аэродромами, включая столицу Меганезии, так, чтобы образовалась полоса, примыкающая к зоне США, Паго-Паго на восточно-самоанском острове Тутуила. Но, должен вам сказать, что островок Нгалеву заминирован, а саперов у нас нет.

– Вычеркивайте, – буркнул Рашид.