Дао Кенгуру

– Тогда, – сказал он, – могу предложить историю человека по фамилии Брейвик.

– Тот дядька, Андерс Брейвик, норвежский стрелок 2011 года? – спросила она.

– Нет, та девушка, Брюн Брейвик, бывшая фельдфебель спецназа Бундесвера.

– А! Брюн! Я не знала, что она Брейвик!

– Просто вы с ней мало общались на верфи «Kraken Kraal».

– Да, мы мало общались, она мечется, как биллиардный шар, бум-бум-бум от бортов. Совершенно такой же характер, как у ее бой-френда.

– В общем, да, – согласился Корвин, – характеры у фельдфебеля Брюн Брейвик и обер-лейтенанта Рикса Крюгера похожи. Может, поэтому они оказались в одном батальоне миротворцев YEFOR в Аденском заливе, и далее, уехали на атолл Фараулеп по моему рабочему приглашению. А послезавтра они приедут сюда. На Фараулепе им уже стало немного скучно, там теперь налаженное производство. Впрочем, главное – другое.

Эрлкег артистично расширила глаза и прошептала:

– Какая-то интрига?

– Ну, типа того. Ты что-то говорила про биллиардный шар. E-oe?

– E-o. А при чем тут биллиардный шар.

– Ну, дело в том, что Брюн Брейвик объективно собирается стать мамой, а для девушки североевропейского происхождения природная среда холмистого острова вроде Косраэ подходит лучше, чем природная среда атолла Фараулеп, где ландшафт плоский, где нет пресноводных озер и речек, и где вся флора – кокосовые пальмы и колючие кусты.

– Надо же… – протянула Эрлкег, – …Я не могу представить себе Брюн с животиком.

– Мне тоже трудно представить, хотя месяца через три мы, вероятно, это увидим. Но, я полагаю, что причина переезда Брюн и Рикса сюда связана еще и с германцами. С теми ребятами, неохиппи, которые прилетят к нам 25 мая.

– Тяга к соотечественникам? – предположила она.

– В обе стороны, – уточнил он, – у соотечественников тоже тяга к ним. Несостоявшаяся свадьба Крюгера и Брейвик в Йемене из-за отказа Брейвик поменять «анти-исламскую фамилию» на «политкорректную» фамилию мужа, и их смелое дезертирство по Мосту Хареба через Сомали… Пиратская романтика. Хэх! В общем, они стали говоримы о.

– Смелое дезертирство?– переспросила Эрлкег.

– Звучит странно, – признал Корвин, – но в той ситуации, это был смелый поступок. И воспользоваться Мостом Хареба, это не менее смелый шаг.

– Кэп, если бы я еще знала, что такое «Мост Хареба»…

– Это название воздушного моста, созданного Ашуром Харебом для переброски как бы фермеров народа шангаам, сомалийских огнепоклонников, сюда в Микронезию.

– КАК БЫ фермеров? – с подозрением в голосе произнесла она.

– Да. Как бы. Но это другая история. Короче: Брюн и Рикс смелая парочка.

Кйоккенмоддингер с фиалковыми глазами, соглашаясь, кивнула.

– Да уж. Я бы сдрейфила лететь по такому мосту с сомалийскими КАК БЫ фермерами.

– На самом деле, – сказал он, – эти шангаам нормальные ребята. Ты увидишь. Команда Хареба занимает позиции в 1000 км к востоку от нас, на Бутаритари в Вест-Кирибати.

– Ни фига себе соседи… – пробурчала она.

– Эрлкег, я же говорю: они нормальные, и это другая история.

– Ладно, кэп. А какая история – та?

– Вот! – он поднял палец к небу, – Та история – про банду Черных Акул из народа чуук.

– Еще какие-то сомалийские пираты?

– Нет, это туземцы. Вспомни карту. Острова Чуук, это в 700 милях от нас. Если идти на восток отсюда, то сначала будет Понпеи, потом Чуук, потом Волеаи и Фараулеп, потом Гранд-Йап, и архипелаг Палау, за которым Филиппинское море.

– Да, я помню. Просто ты начал про Сомали, и я как-то не сориентировалась.

Штаб-капитан улыбнулся и продолжил:

– Чуук попал под каток американской помощи несколько иначе, чем Косраэ. Здесь, на Косраэ было 6000 жителей, и на всех хватило риса и бройлеров, и льготных кредитов. Другое дело – Чуук, где при той же площади 100 квадрат-км, 50 тысяч жителей, и там не хватило. При этом Чуук – это Гибралтар северной Океании. Транспортный узел. Мне приходилось бывать на центральном атолле. Там треть суши и литорали была завалена металлоломом, еще треть занята асфальтом, складами и офисами, а на последней трети непонятно как жили туземцы. Они что-то воровали для перекупщиков-китайцев, а если повезет, то обслуживали иностранных туристов-дайверов. Так было год назад.

– Что ж, – сказала Эрлкег, – все лучше, чем умирать от ожирения, как туземцы Косраэ.

– Наверное, лучше, – согласился он, и продолжил, – в туристический бизнес было не пробиться юниорам из нищих семей, и они придумали продавать туристам сувениры с кораблей затонувших в лагунах в ходе авиа-налетов Второй Мировой войны. Вот эти юниоры назвали себя бандой Черных Акул. Банда – поскольку бизнес нелегальный, и рискованный. Лазать в режиме фридайвинга в корпуса старых кораблей – не шутки.

– Еще бы! – со знанием вопроса подтвердила кйоккенмоддингер.

– Это, – сказал Корвин, – кормило банду Черных Акул до конца января текущего года, а потом Чуук перешел под контроль Конвента, и туризм завял. Вероятно, эти юниоры в поисках денег вляпались бы в говно, если бы Крюгер не нашел их раньше. Так что мы получим полсотни реальных туземцев-понапе. Это позитивно!

– Кэп, у тебя такая интонация, будто речь идет о сиамских кошках. А это ведь люди!