Дао Кенгуру

– И, – произнес комэск, – группировка противника в Центральной Полинезии окажется отрезанной от азиатских баз снабжения материальными и людскими ресурсами.

– Но почему? – Корвин развел руками, – На аэродроме Науру свет клином не сошелся. Противник может проводить транзит из Азии через аэродромы янки на Маршалловых островах: Кваджалейн или Маджуро. И, кроме того, противник не обязательно должен снабжаться из Азии. Он может снабжаться из США через Американские Гавайи.

– О, нет, – Махно покачал головой, – не так все просто, посмотри на ситуацию глазами противника. Хелм, дай штаб-кэпу пояснения. У тебя получится лучше, чем у меня.

Флит-капитан INDEMI кивнул, и негромко хлопнул в ладоши.

– Я начну от корней. Противник, в частности, ООН, видит Меганезию, как мозаику из политически-разнородных слабо-организованных земель. Примерно как Афганистан, в котором правительство контролирует только Кабул и ближайшие окрестности. Другие провинции – под контролем разных этнических, религиозных, и криминальных команд. Пуштуны, узбеки, таджики и белуджи. Талибы и ваххабиты. Хозяева опиумных полей, наркоторговцы, контрабандисты, и простые бандиты. У каждого перевала, и у каждого колодца есть неформальный хозяин с вооруженной бандой. И если иностранные силы вторгаются туда, это нарушает баланс, и приводит к дикой войне всех против всех. В подобных случаях мировой оффи-клуб знает лишь один путь: подкупить центральное правительство и взять под контроль столичный регион и, начиная оттуда, приучать нецивилизованную нацию к кока-коле и кредитам. В Афганистане это агломерация Кабула, а в Меганезии это атолл Тинтунг, еще несколько пунктов на Островах Кука, и кусочек земли на западе Полинезии: остров Науру, брошенный жителями еще зимой.

– Подожди, Хелм, – перебила Эрлкег, – при чем тут какой-то Афганистан?! Достаточно приехать на любой населенный остров или атолл, чтобы понять…

– Минутку! – перебил разведчик, – Ты права: чтобы понять, достаточно приехать. Но не приехав, не поймешь. Я по глазам вижу, что ты хочешь спросить: «А что, у Запада нет агентов-информаторов в Меганезии?» Ответ: эти агенты есть, но у большинства из них существует четкий личный мотив передавать «дезу». Кроме того, те, кто принимают и суммируют данные, заинтересованы представить картину, которая выгодна спонсорам. Многие деятели крупного бизнеса Первого мира неслабо наживаются на особенностях Меганезии, и им невыгодно, чтобы объективные данные от честных агентов достигали центров принятия политических решений. Если какой-либо агент своими правдивыми рапортами начинает нервировать влиятельных персон, то его тихо сдают нам, а мы эту проблему решаем методом неизбежных трагических случайностей.

Кйоккенмодингер с фиалковыми глазами сосредоточенно кивнула.

– Теперь я поняла. Это не так уж сложно, оказывается.

– А я не понял, – проворчал Корвин, – мой вопрос об альтернативах снабжения…

– …Я как раз к этому перехожу, – сказал фон Зейл, – ты верно сказал: альтернативой аэропорту Науру могли бы стать островные аэропорты США. Но оффи-клубу США совершенно не нужен риск. В январе они уже хлебнули горя из-за танкерной войны на тихоокеанских трассах, и не хотят повторения. Они ведут двойную игру: изображают главных проводников целей ООН по Океании, однако не нарушают Сайпанский пакт, подписанный 29 января. По этому пакту США не предоставляют свою транспортную инфраструктуру в Океании организациям и силам, заведомо враждебным Меганезии. Таким образом, закрыв транзитный узел Науру, мы перекрываем кислород вражеской группировке на Островах Кука. Можно просто расстрелять аэродром с моря, но это не лучший вариант. Зачем раскрывать наши карты раньше срока. То ли дело, несчастный случай из множества тех, которые, увы, неизбежны на море и на небе.

– Теперь ясно, – Корвин кивнул, – дело хорошее.

– А что еще есть на Науру, кроме аэропорта? – поинтересовалась Эрлкег.

– Там, – ответил разведчик, – много-много говна.

– Шутишь, Хелм?

– Нет, я серьезно. Там грандиозные залежи гуано, ископаемого птичьего говна или, как выражаются геологи, «биогенных фосфоритов». Оно добывается в Науру австралийско-британской компанией уже полтораста лет. На острове, диаметром 5 км, раскопано три четверти площади. А туземцев закормили до диабета конфетами и бройлерами с рисом. Натуральной пресной воды уже нет, сколько-то ее дает опреснительная установка при единственной электростанции, а в основном – пресная вода привозная из Австралии.

– Вообще-то все это в прошлом, – поправил Корвин.

– Да, – фон Зейл кивнул, – в прошлом году там жило около 7 тысяч туземцев, но после Зимней войны они эмигрировали в Австралию. Логично. Что им делать в этом лунном ландшафте без экспорта фосфоритов и, соответственно, без импорта продуктов?

– В лунном ландшафте? – переспросила кйоккенмодиднгер.

Хелм фон Зейл кивнул.

– Да. Из-за фосфоритных карьеров, все, кроме поселка и пары оазисов, так выглядит.

– Убитый остров, – припечатал Улат Вук Махно, – поэтому суд разрешил временно, для отвлечения внимания, передать Науру под контроль Комитета ООН по Океании.