Дао Дзирта (ЛП)

Ностальгия - это, возможно, самая большая ложь, которую мы все себе говорим. Это наведение лоска на прошлое, чтобы соответствовать чувствам настоящего. Для некоторых это приносит определенный комфорт, ощущение себя и источника, но другие, я боюсь, заходят слишком далеко в этих измененных воспоминаниях и из-за этого парализуют себя по отношению к реальности.

Интересно, сколько людей тоскует по "прошлому, более простому и лучшему миру", никогда не признавая истину, что, возможно, это они были проще и лучше, а не мир вокруг них?

Как эльф дроу, я рассчитываю прожить несколько столетий, но те первые несколько десятилетий жизни дроу, да и поверхностного эльфа, не так уж сильно отличаются в плане эмоционального развития от человеческих, полуросликовых или дворфских. Я тоже помню идеализм и энергию моей юности, когда мир казался мне простым местом, когда добро и зло были ясно написаны на тропе перед каждым моим шагом. Возможно, в каком-то странном смысле, благодаря тому, что мои ранние годы были так полны ужасных переживаний, были так полны среды и опыта, которые я просто не мог вынести, мне сейчас лучше. Ведь в отличие от многих из тех, кого я встречал на поверхности, мое существование неуклонно улучшалось.

Способствовало ли это моему оптимизму, как в отношении моего собственного существования, так и в отношении всего окружающего мира?

Так много людей, особенно тех, кто перешагнул середину ожидаемой жизни, продолжают оглядываться назад в поисках своего рая, продолжают утверждать, что мир был намного лучше, когда они были молоды.

Я не могу в это поверить. Возможно, есть конкретные случаи, когда это действительно так - король-тиран сменяет сострадательного правителя, чума охватывает землю после эпохи здоровья, - но я верю, я должен верить, что люди в мире совершенствуются, что естественная эволюция цивилизаций, хотя и не обязательно прямолинейная, движется к улучшению мира. Ибо каждый раз, когда находится лучший путь, люди естественным образом тяготеют к нему, а неудачные эксперименты оставляют. Я слушал, как Вульфгар рассказывает об истории своего народа, например, о варварских племенах Долины Ледяного Ветра, и меня поражает и ужасает жестокость их прошлого, постоянные войны племени с племенем, массовые изнасилования захваченных женщин и пытки пленных мужчин. Племена Долины Ледяного Ветра, несомненно, по-прежнему жестоки, но, если верить устным преданиям, не сравнялись со своими предшественниками. Для меня это вполне логично, и поэтому я надеюсь, что тенденция сохранится. Возможно, однажды появится великий варварский вождь, который действительно найдет любовь к женщине, найдёт жену, которая вызовет у него уважение, практически неизвестное среди варваров. Поднимет ли этот вождь статус женщины в племени?

Если это произойдет, варварские племена Долины Ледяного Ветра обнаружат в половине своего населения силу, которую они просто не понимают. Если это произойдет, если женщины варваров обретут более высокий статус, то соплеменники никогда, никогда не заставят их вернуться к их нынешней роли, которую можно описать только как рабство.

И все они, мужчины и женщины, станут лучше от этих перемен.

Потому что для того, чтобы изменения среди разумных существ были продолжительными, эти изменения должны быть к лучшему. И так цивилизации, народы развиваются к лучшему пониманию и лучшему месту.

Для матерей Мензоберранзана, как для многих поколений семей тиранов, так и для многих богатых землевладельцев, перемены могут рассматриваться как определенная угроза их властной базе, и поэтому их сопротивление им кажется логичным, даже ожидаемым. Как же найти объяснение тому, что так много людей, даже живущих в нищете, как их родители и родители их родителей, и так из поколения в поколение, относятся к любым переменам с одинаковым страхом и отвращением? Почему бы самому низшему крестьянину не желать развития цивилизации, если это развитие может привести к лучшей жизни для его детей?

Казалось бы, это логично, но я убедился, что это не так: для многих, если не для большинства недолговечных людей, проживших свои самые крепкие и здоровые годы, оставивших позади свои лучшие дни, принятие любых перемен кажется нелегким делом. Нет, многие из них тоскуют по прошлому, по тому времени, когда мир был "проще и лучше". Они жалеют о переменах на личном уровне, как будто любые улучшения, которые могут сделать те, кто идет позади них, прольют яркий и обличительный свет на их собственные недостатки.

Возможно, так оно и есть. Возможно, это один из наших самых основных страхов, порожденный глупой гордостью, что наши дети будут знать больше, чем мы. В то же время, когда так много людей превозносят достоинства своих детей, нет ли в них глубокого страха, что эти дети увидят ошибки своих родителей?

У меня нет ответов на этот кажущийся парадокс, но ради Бренора я молюсь, чтобы он искал Мифрил Халл по правильным причинам, ради приключений и испытаний, ради своего наследия и восстановления фамилии, а не из-за желания сделать мир таким, каким он был раньше.