Данные достоверны

По улице действительно проходила одна из наших связных, на соседнем крыльце чистил сапоги другой партизанский связной, а к колодцу шла с ведрами мимо дома Борусевичей их соседка, тоже наша.

— Ничего я не знаю... — завел было Борусевич.

— Иди, — процедил сквозь зубы партизан. — Живо!

И Борусевич подчинился.

Партизаны с час продержали Борусевича на огороде, болтая о всяких пустяках, но делая вид, будто беседуют о чем-то очень важном: шептали ему на ухо всякую чушь, когда показывался кто из деревенских, хлопали парня дружески по плечу.

Со стороны могло показаться: встретились старые друзья, о чем-то секретничают, уговариваются.

А потом партизаны, не таясь, пошли к лесу.

Борусевич метнулся в избу.

— Перед приездом — извести, как обычно! — гаркнули разведчики на всю деревню.

Дня три спустя на станции к Борусевичу подошла наша связная.

— Поговорить прислали, — напрямик заявила она.

Борусевич побледнел, покраснел, заторопился, повел женщину в помещение.

— Приходите ко мне домой! — умолял он. — Только не здесь... Дома!

Наши люди навестили его дома.

[174]

— Зачем вы так делаете?! — возмущался Борусевич. — Теперь все в деревне подумают, что я заодно с партизанами. Моих родных перепугали! Они уже на меня косятся!

— Родные — что! — заметили разведчики. — Вот немцы коситься не стали бы!

— Что я вам сделал? — заныл Борусевич.

— Вот именно, ты ничего путного до сих пор не сделал, — резко осадили его. — Трясешься за собственную шкуру. Забыл, что советский хлеб ел, на советские деньги учился?

— Теперь меня партизаном считают!..

— Верно. Так уж лучше впрямь помогай партизанам. А то пропадешь, парень, ни за грош.

Борусевич молчал, держался за голову.

— Ну? Согласен?

— Чего вы от меня хотите?!

— А ничего особенного. Сведений по станции. Куда идет какой состав, откуда прибыл, что везет...

— Расстреляют!

— Умным будешь — и не догадаются, что ты с партизанами связан. Научим, как поступать, — комар носа не подточит.

— Уж вы научите!

— Не бойся, научим!.. Так как?

— А! — махнул рукой Борусевич. — Все одно... Говорите!.. Только не выдавайте меня и никогда не подходите ко мне на улице. Не надо!

— Не подойдем, не подойдем!..

Сначала Борусевич пытался увильнуть от своевременной и полной информации. Тогда ему намекнули, что на войне не шутят. Он внял голосу рассудка. Вскоре его информация стала очень точной. А впоследствии, убедившись, что немцы и впрямь ни о чем не догадываются, Борусевич даже вошел во вкус.

Начиная с лета сорок третьего года мы перестали перепроверять данные Борусевича. Не сомневались: он доложит, как надо.

Однако связь с разведчиками в городах оставляла желать лучшего, и некоторые сведения запаздывали, а разведка движения составов противника велась в отряде недостаточно четко, и тут Патыку следовало помочь как можно быстрее.

Отряд же Садовского вообще не вел разведывательной

[175]

работы, ограничиваясь диверсиями на линяй Барановичи — Минск.

Одна только регистрация эшелонов и случайные сведения о гарнизонах противника в районе действия этого отряда нас, естественно, удовлетворить уже не могли.

Не удовлетворяла нас и деятельность отряда Картухина, который мы хотели перебросить под Лиду.

Вот почему, едва вернувшись на Булево болото, штаб соединения сразу занялся подготовкой будущих заместителей командиров бригад и отрядов по разведке.

Наша «лесная школа разведчиков» работала недолго и по количеству слушателей была невелика, но учились в ней опытные партизаны — Седельников, Лагун, Перевышко, отозванный на учебу Патык, Басаранович и Моисеенко. Каждый из них уже выполнял разведывательные задания, каждый участвовал в боях, на каждого можно было положиться, как на каменную стену.

Вот почему «лесная школа», где шесть учеников познакомились с принципами организации разведки в партизанском отряде, с ее методами и приемами, сыграла немаловажную роль в жизни соединения.

При распределении будущих заместителей командиров по разведке в бригады и отряды мы приняли во внимание и личные просьбы, и интересы дела.

Лагуна направили к его старому другу Каплуну, не сомневаясь, что это лучшее решение: Лагун и Каплун начинали вместе, им следовало вместе и продолжать.

Анатолий Седельников был направлен к Цыганову под Барановичи.

Цыганов и Седельников тоже хорошо знали и уважали друг друга, а Седельников был именно тем человеком, который мог отшлифовать работу под Барановичами.

У Антона Петровича Бринского уже был заместитель по разведке. Бринский нашел этого человека среди местных партизан под Ковелем. Бывший артиллерийский капитан Лев Магомед понравился Антону Петровичу высокой военной культурой, находчивостью и тем, что отлично знал район и местных жителей.

С помощью партизан, в частности из отряда Макса, Магомед уже налаживал постоянные связи с жителями Ковеля, Сарн и Кобрина.

Однажды он появился на центральной базе: пришел с поручением Бринского.

[176]

В маленькой землянке Лев Иосифович Магомед помещался с трудом, а пролезать в узкую дверку было для него, очевидно, сущим мучением.

Но разговор предстоял деликатный, и беседовать пришлось все же в землянке.