Даниил Андреев

Собираясь в дорогу, рассчитывали поработать: взяли и пишущую машинку, и этюдник. Но на машинке писались главным образом письма, а Алла Александровна сумела сделать лишь несколько небольших этюдов темперой. Чаще всего они с восторгом глядели по сторонам, переходили с борта на борт, стараясь увидеть как можно больше.

В письме брату он так описал плавание: «Необозримые заливные луга сменялись песчаными обрывами, белыми утесами, лесистыми горами и красными кручами. Возникали и исчезали старинные города с дивными церквами, большие речные порты с кипучей жизнью, деревушки на гребнях холмов или на зеленых полянах, и всюду хотелось остановиться, поваляться по этой мягкой траве, пожить среди этого народа. Горький, Уфа, Казань, Кострома, Ярославль, Углич – сейчас все эти картины кажутся уже прекрасным сном. Особенно пленил нас Ярославль – тихий, с тенистыми бульварами, изумительной архитектурой, необыкновенно индивидуальными, полными очарования улицами – чистый, заботливо содержимый, насыщенный историческими воспоминаниями и в то же время живущий всей полнотой жизни. А какие храмы 15—17-го века! Когда подплываешь к нему с востока, он возникает во всей своей русской красоте, как чарующая сказка, как Китеж»⁷¹⁸.

Впечатлило утро у Ярославля. «Если рано утром снизу подплывать к Ярославлю, то первое, что видишь, – это дивные ярославские храмы. Так как они стоят на высоком берегу реки, а утром от воды поднимается туман, то кажется, что храмы эти появляются в небе, прекрасные, белые, совершенно неземные. Чтобы увидеть это, нужно подниматься к Ярославлю по Волге снизу и обязательно очень рано утром. Оба мы радостно замерли и долго молча сидели, пока не миновали это чудо»⁷¹⁹, – вспоминала Алла Александровна.

В то утро и явился замысел предпоследней главы «Русских богов» – «Плаванье к Небесному Кремлю». Плаванье по русским рекам мимо небольших пристаней и молчаливых деревень, мимо заливных лугов и сосновых лесов на высоких берегах, мимо древних волжских городов – Углича, Ярославля, Костромы и тех, что на Оке, Каме и Белой, на Днепре… Мимо Трубчевска и Новгорода-Северского по Десне… Там должны были струиться и совсем малые речки, такие как Нерусса и Навля… Их течение вместе с течением поэмы выводило речную Русь к Небесному Кремлю – средоточию Небесной России. Позже Ирине Бошко он писал в Киев о замысле поэмы: «Реализма в ней будет очень мало, а во второй половине он и вовсе заместится фантастикой – лучше сказать – метаисторией и трансфизикой. Только в начале предполагаются кое-какие приятные ландшафты, похожие на то, что все мы видели по берегам»⁷²⁰.

А заключительная глава поэтического ансамбля – поэма «Солнечная Симфония» – должна была ввести Русь во Всечеловеческое Братство и Всемирную Церковь.

9. Последние кочевья

В Москву они вернулись 23 июня и отправились в Измайлово. Дописывалась одиннадцатая книга «Розы Мира», «К метаистории последнего столетия», под ней дата – 5 июля 1958. «Помню, что Даня в основном лежал на раскладушке на открытой террасе в саду. Погода была солнечная, теплая… Он просматривал рукописи, отпечатанные на машинке…»⁷²¹ – так запомнился их приезд дочери Тарасовых. После Измайлова три дня они прожили у родителей.

Еще перед отплытием строились дальнейшие планы. Квартирка в Ащеуловом покинута навсегда. Несколько дней в Москве на неотложные дела, и снова в путь. Планы, куда ехать, все время менялись: то на Сенеж или в Звенигород, то в деревню в Смоленскую область, а в начале сентября в теплые края – на Кубань или в Молдавию, где неплохо пробыть до ноября. Но так же неожиданно, как отплыли в Уфу, они отправились в Переславль-Залесский, увлеченные «поэтическими преувеличениями Пришвина и некоторых знакомых художников»⁷²².

Переславль-Залесский, куда они приехали 6 июля, разочаровал, окрестности показались голыми. Алла Александровна к выставке «Советская Россия» должна была написать несколько подмосковных пейзажей. Но писать, оказалось, здесь нечего, кроме превращенного в музей монастыря и старых храмов, а они для выставки – как стихи Даниила Андреева для советской печати – не годились. Они едва не отправились обратно. Но деньги на дорогу были потрачены, представили нелегкий для больного сердца путь в душном автобусе – и остались, перебравшись через два дня в деревню Виськово на берегу Плещеева озера. Не радовала первые дни и погода, нахмуренная, прохладная, плохо на него действовавшая.