Даниэль

«Ришон» на иврите – «первый». Отсюда название первого израильского города – Ришон-ле-Цион («первый на Сионе»). Это первое израильское поселение, созданное в далеком 1882 году, еще во времена власти Османской империи в Эрец-Исраэль, за 66 лет до возрождения Израиля как государства. Поселение-пионер. Так утверждают жители Ришон-ле-Циона. А жители города Петах-Тиква утверждают, что первым был их город. Пустой спор, который добавляет красок и перчика в историю возрождения нашей страны. Толку от него никакого, но и вреда никакого.

Хаим Амзалег, еврейский торговец, приехавший из Марокко, жил в Яффо и служил заместителем британского консула в Эрец-Исраэль, а также возглавлял отделение альянса «Всемирный еврейский союз», приобрел на свое имя более 300 гектаров земли. Часть – на свои личные деньги, остальное – на деньги фонда. Он подписал бумаги о том, что все, что построят на этой территории, ему принадлежать не будет.

Там поселились «Палестинские пионеры» из первой волны репатриации. 14 религиозных девушек и ребят, бежавших из Харькова и Восточной Европы тех лет. Они бежали от погромов, получивших название «Южной бури», когда по всей царской России евреи истреблялись и преследовались.

Несмотря на запрет строить на открытых территориях, турецкие власти закрывали на это глаза, дабы не портить отношения с Хаимом, состоятельным заместителем британского консула, на имя которого были оформлены земли. Первые здания в Ришон-ле-Ционе строились с их молчаливого согласия. Так была возведена большая синагога, вырыт колодец, построены первые жилые дома и винодельня – в основном, на пожертвования барона Эдмонда Ротшильда. Здесь были заложены основы будущего процветания первого поселения.

Винодельня, которую снабжали виноградом ближайшие виноградники, благодаря барону, его финансовым вливаниям, знаниям и профессионализму, процветала и обеспечивала людей работой. 136 лет спустя из этого маленького поселения и вырос нынешний Ришон-ле-Цион.

Ришон-ле-Цион – четвертый по численности город Израиля и насчитывает четверть миллиона жителей. Этот прекрасный город расположен на берегу Средиземного моря и граничит с Тель-Авивом, Холоном и Бат-Ямом.

Сегодня город хорошо развит. В нем множество развлечений и торговых и развлекательных центров, ресторанов, кинотеатров. Здесь находится «Суперленд» и обустроенный городской пляж.

Прекрасный, ухоженный город. Цветущий сад, пестрящий развлекательными парками, чистый и грамотно спланированный. Со всего Израиля сюда едут за покупками и развлечениями, и без преувеличения можно сказать, что наряду с Ашкелоном, это один из самых красивых городов в Израиле.

Сидя на балконе у себя дома, вглядываюсь в горизонт. На востоке, вдалеке, виднеются Иудейские горы и Иерусалим. Я живу в чудесном районе, в четырехкомнатной квартире на десятом этаже. Под окнами – красивейшая аллея, утопающая в пальмах и цветах. Вдоль всей аллеи – фонтаны и бассейны, обрамленные камнями и водопадами.

Каждый вечер фонтан подсвечивается сотней разноцветных огней, радующих глаз. Начало всей этой красоте положил Хаим Амзалег, богатый еврей из Марокко, затерявшийся где-то на страницах истории и учебников о первой волне репатриации. Страницах, обделенных вниманием, которые никто не открывает и не упоминает.

Школьная программа обходила его вниманием, чтобы, не дай Бог, не затмил своей колесницей барона Ротшильда и сэра Монтефиоре, что гостил у нас каждый раз, наведываясь в Израиль. Кстати, ни один из них не поселился в Израиле, в отличие от убежденного сиониста Хаима Амзалега или Авраама Шалоша. Они жили в обнесенном стеной Яффо и вместе со всеми добивались строительства района Неве-Цедек за стенами безопасного Яффо. Ныне это самый дорогой район в Израиле.

В 1887 году, как предрекал пророк Иеремия, «Я возвращу плен их… Да благословит тебя Господь, жилище правды, гора святая!».

Без злого умысла, Хаим Амзалег и Авраам Шалош, были забыты и сгинули в песках между Яффо и Тель-Авивом.

Я родился в Иерусалиме, в больнице «Бикур холим» 15 января 1964 года в 18: 40. Шестой ребенок в семье. Мама рассказывала, что в час моего рождения глянула в окно, а там – снежинки, белые и воздушные, как перья. Легкий ветерок подхватывал снежинку и забавлялся с ней, пока не уложит на подоконник, где белым полотном уже лежали другие, чистые и нетронутые, как новорожденные младенцы.

Я пришел в мир крохотным малышом, закричал, возвещая о себе, и сделал первый вдох, втянув в себя кристально-чистый иерусалимский воздух и мамино молоко, пропитанное древними еврейскими корнями моего народа и далеких предков.

Мой отец, раввин, ждавший девочку, чтобы выполнить заповедь «плодитесь и размножайтесь», обратился к своему раввину. Раввин – благочестивый Реувен бен Давид, его учитель, которого он чтил еще в Марокко, мудрость и скромность которого так восхищали моего отца и фотография которого висела над папиной кроватью до того самого дня, когда он ушел в мир иной.