Данфейт

— Это они назвали тебя "матриати" и лишили всего, что было у тебя. Это они полагают, что ты должен защищать меня ценой своей жизни и исполнять любую прихоть, которая взбредет мне в голову. Потому что они не знают, что такое любить того, кто зависит от тебя! Для них связь — это сила воздействия на окружающих. Если пара сильна — значит, она достойна того, чтобы войти в ряды избранных. А если нет — они приготовят ей роль служек, которые будут подписывать бумажки сидя в своих рабочих кабинетах. Знаешь, почему мне нравятся эти двое? — Йори указал пальцем в сторону Данфейт и Эрики. — Потому что плевать они хотели на то, что о них думают! В этом их сила! "Черную тень" и "Красную Леди" знают все в Академии, и принадлежат эти имена не зрячим, да и не Великим матриати, а простым, самым обыкновенным девушкам, у которых в жизни осталось так же мало, как и у тебя. Такие, как они меняют ход истории! И они не побоятся кончить на глазах у каких-то там выскочек, потому что им наплевать на то, что о них подумают!

— Ну, не совсем… — протянула Эрика, — но, почти…

Террей посмотрел на Йори и поднялся из-за стола.

— Мне очень жаль, что тебе пришлось это сделать вчера. Но, это был мой выбор. Мой и тебе пришлось его принять, как и все другое, что зависит от меня! Потому что я — это я, а ты — это ты!

Йори хмыкнул и, подойдя к своему матриати, схватил его за голову и притянул к себе, жадно впиваясь в его рот.

Кимао и Бронан тут же отвернулись от этой сцены, в отличие от девушек, которые как завороженные продолжали наблюдать за поцелуем двоих связанных. Эрика снова прикусила губу, а Данфейт просто улыбнулась. Они видели, как Йори подает свой язык навстречу и ласкает рот матриати, как Террей с силой сжимает его запястья и отвечает тем же. Наконец, они отстранились друг от друга и обернулись к остальным.

— Простите, — произнес Террей.

— Пошли домой, — ответил Йори и, схватив его за руку, потащил за собой к выходу.

— Я провожу, — очнулся Кимао и пошел следом.

— Что это было? — спросила Эрика, обращаясь к Данфейт.

— Думаю, что отстаивание своих прав.

— И кто кого отстоял?

— Йори. Кажется, из них двоих, именно Йори наплевать на то, что подумают окружающие.

— Великий зрячий-гомосексуалист?

— А почему бы и нет? Кстати, как он меня назвал?

— "Черная тень", — ответил Бронан, присаживаясь на стул. — Тебя называют так с тех пор, как ты сломала Сермилли нос.

— "Черная тень", — повторила Данфейт. — Неплохо звучит.

— Ты домой собираешься? — вдруг спросила Эрика. — По-моему, нам уже пора.

— Тебя есть, кому проводить, — ответила Данфейт, вытирая влажной тряпкой стол.

— Ты засранка, Данфейт!

— Не большая, чем ты!

Кимао встретил Бронана и Эрику в холле.

— Вы тоже собрались домой?

— Уже поздно, — ответила матриати.

— Понятно…

* * *

Эрика остановилась у дверей в свою квартиру и, открыв замок, вошла внутрь. Бронан остался стоять на пороге, глядя на нее.

— Ты там или здесь? — спросила тианка, снимая обувь.

— А мне нужно выбирать?

— Теперь да. Либо ты там, либо здесь.

— А чего хочешь ты?

— Чтобы ты определился, и я смогла закрыть эту дверь. Сквозит, понимаешь?

Бронан потянулся к ручке и захлопнул дверь перед носом Эрики, оставшись за ней. Тианка спокойно набрала в грудь воздух и сглотнула очередной ком, подступивший к горлу. Глаза защипало от чего-то и стало так грустно, что даже захотелось заплакать. Она никогда никого не любила. Она же не любила его! Никогда! Всхлип вырвался из нее. Еще один. И снова. Она ревела, стоя в холле своей квартиры, зная, что сама во всем виновата. Какими бы ни были мотивы ее поведения когда-то, это она встала на тропу мести, отказавшись от возможности начать жизнь сначала.

Дверь перед ревущей Эрикой распахнулась, и в нее вошел Бронан, запирая с внутренней стороны. Зрячий разулся и, обойдя Эрику, направился на кухню.

— Чай будешь? — прокричал он, включая чайник.

Эрика тихо прошла следом за ним, вытирая рукавом своей блузы слезы со щек.

— Ты все это время стоял там и выслушивал мои стенания?

— Да, — кивнул головой Бронан. — Это тебе нужно было понять, чего ты хочешь. Я для себя уже все определил.

— А милашка?

Бронан приподнял брови и посмотрел на Эрику.

— Я больше никому не позволю оскорблять тебя. Ни ей, ни кому бы то ни было другому.

— Я не про это спросила тебя.

— Мы расстались. Сегодня.

Бронан налил кипятка в чайник и повернулся к Эрике.

— Я никогда не говорил с тобой о том, что произошло год назад. Никогда не задавал тебе вопросов о твоем прошлом и старался увильнуть от любых тем разговора, которые могли коснуться Ариичи Строуна. Я не был готов выслушать тебя и принять правду такой, какая она есть на самом деле.

Бронан тяжело вздохнул и, скрестив руки на груди, продолжил свой монолог: