Данфейт (СИ)

— Что происходит? — серьезным тоном спросил он, глядя на нее.

— Себе задай этот вопрос.

— Я пережил это и пошел дальше. А с тобой, Eria, что не так?

— Не называй меня этим поганым именем! — закричала Эрика и обернулась к нему, гневно сверля взглядом.

— Ты же любишь вспоминать прошлое. Мстить. В чем же сейчас проблема? Найди способ заткнуть меня, а если не можешь, заткнись сама!

Эрика набрала в грудь воздух и, вдруг, оскалилась. Он ожидал, что она скажет что-нибудь. Но она промолчала и потянулась к салатнику с фруктами.

Бронан выдохнул и отошел от нее, чтобы включить чайник.

— Что дальше? Напоишь меня чаем и уложишь спать, прочитав сказку на ночь?

— Прочитаю, если посчитаю нужным.

Наушник Бронана задребезжал на столе и зрячий надел его, отвечая на вызов. Эрика внимательно наблюдала за ним. Он не улыбался, нет, он, кажется, был раздражен.

— Да.

Молчание.

— Нет, я занят.

Молчание.

— Я сейчас не могу говорить.

Молчание.

— Я не знаю!

Бронан, заметив, что Эрика внимательно на него смотрит, отвернулся и вышел с кухни. Эрика улыбнулась тому, что увидела. Она знала его лучше, чем кто-либо другой. Он говорил с Милашкой. И не сказал ей, где именно находится.

Эрика выпрямилась и вышла в коридор следом за Бронаном. Он обернулся, с опаской глядя на нее, и направился вперед по коридору в сторону ванной. Эрика схватилась за полы своей рубашки и скинула ее с себя, оставшись в одном нижнем белье. Бронан обернулся и, осознав, что видит, остановился.

— Я не могу говорить. Нет, потом. Ты слышишь, что я только что сказал? — перешел на повышенный тон Бронан.

Эрика улыбнулась и, расстегнув застежку лифчика, скинула его на пол, останавливаясь при этом в дверях своей комнаты и с насмешкой глядя, как Бронан плотоядно смотрит на нее, пытаясь при этом слушать, что говорит ему Гритхен. Наконец, он просто отключил свой наушник и бросил его на пол.

— Твоя патологическая тяга к этому телу меня впечатляет, — уставшим голосом произнесла Эрика. — В нем ведь нет ничего особенного. Такое же, как у миллионов других женщин. Но тебя тянет к нему, и это единственное, с чем тебе приходиться бороться в твоей скучной жизни. Ты опять проиграешь, Бронан Ринли, наступая на те же грабли, что и прежде.

Она развернулась и направилась к кровати, стягивая с себя трусики на ходу.

— Зачем ты делаешь это? — услышала она над самым ухом и обернулась.

— Я хочу, вот и все, — ответила Эрика, вставая на носки и прикасаясь к его губам.

Она никогда не целовала его трезвой. Вкус ее рта всегда ассоциировался у Бронана с вином или виски, в зависимости от того, что она предпочла выпить перед тем, как приблизиться к нему. А сейчас он почувствовал нечто другое. Острый красный соус мясной подливки и какой-то сладковатый, едва заметный привкус, несомненно, принадлежащий ей самой. Как можно было столько раз целовать ее, заниматься с ней сексом и не знать вкуса ее рта? Как?

Бронан закрыл глаза и, притянув ее к себе, впился в этот незнакомый ему рот. Он знал, что дорого заплатит за этот поступок. Он понимал, что она вновь лишит его всего, к чему он пришел, живя порознь с ней. Но отказаться от женщины, которую он так долго любил, которой отдал все, что было у него, включая собственную гордость и самоуважение, не смог.

Эрика оказалась лежащей на кровати под ним. Зачем же это ей? Чтобы разрушить его отношения с Милашкой? Чтобы показать всем, кому принадлежит этот зрячий или просто отобрать его у другой женщины, ради желания доказать себе самой, что для него она все еще существует? Он ведь не нужен ей! Нет, не нужен! Ей никто не нужен! Она — сама по себе! Тогда, почему она вызвала его на этот поединок? Чтобы поставить последнюю точку в этой затянувшейся игре, окончательно размазав его тем, что не сможет трезвой имитировать оргазм? Это — ее месть? Но, за что? За «принуждение», — подумала Эрика, чувствуя, что мысли ускользают из ее головы, словно вода сквозь пальцы.

Ощущения. Ее собственные, живые, яркие, странные и, почему-то, приятные. Эрика распахнула глаза и со страхом взглянула на зрячего, склонившегося над ее обнаженной грудью. Он не заметил того, что она смотрит на него. Ее пальцы замерли на его затылке и погладили шелковистые волосы. Бронан отстранился и приподнял голову, как-то странно глядя на нее. Она никогда не делала так раньше. Сжимала его плечи, царапала спину, ягодицы, бедра. Она изгибалась, когда он прикасался к ней, но никогда она не смотрела на него вот так, испуганно, и уж тем более, не притрагивалась к его волосам.

Бронан склонил голову и с опаской продолжал наблюдать за ней, скользя рукой вниз и раздвигая нежную кожу ее бедер. Пальцы проникли внутрь и Эрика напряглась, будто никогда не испытывала этого раньше. Ладонь зацепилась за клитор и Эрика выдохнула, закрывая глаза и откидываясь на спину. Почему она молчит? Где стоны, где возгласы? Где все это?!