Данди Бой — Сказка на двоих (СИ)

Жак Морье наведался к ведьме Арунде.

Жуткая деревянная изба которой с виду был не один миллион лет и в которой обитала старая злая ведьма Арунда громоздилась на окраине города Северных земель куда нос принцевский не каждый посмел бы сунуть и где миром правил хаос, неподконтрольный никаким силам кроме как чёрным неведомым силам. Заваленная сугробами из снега, местами отсыревшая и просевшая хибара вокруг которой поросла жухлая и редкая трава в вперемешку с всходами молодых подснежников отталкивала от себя внимание мимо ехавших путников. Вдали от цивилизации, от принцевского духа, собственница проклятого всеми, саморучно сотканного гнезда сурово расплачивалась с недоброжелателями посредством заклинания, приворотов, и порчи, плюс могла видеть будущее через предсказания.

 Она была озлоблена на весь белый свет, и бывало даже на саму себя. Но в тоже время, считала, и считалась в своём воображаемом мире безукоризненно подлой дамкой, что случаем не могло её не приводить в восторг. Изба её располагалась аккурат посреди двух высоченных булыжных холмов — они были для неё чем-то вроде укрепительных защитных стен от недружественных глаз. И на самом деле, бывало они скрывали ведьмино логово…и одновременно прятали его от непогоды в виде шторма или сильных порывов ветра. А также избушечку из дряхлых досок окружали осиновые и елевые деревья что с давних пор смогли себя здесь зарекомендовать, вдобавок, заросшесть коих прибавляла укреп району маскировочную степень необноружения...

  Из дымовой трубы крепившейся на самой макушке лачуги беспорядочными рывками вырывались клубы плотного дымка, вздымаясь к небу они растворялись в общей картинке дневного света, тем самым отравляя и без того замусоренную всевозможными вредными и ядовитыми газами всю природную атмосферу, виной чему как раз и являлись всяческие колдовские эксперименты. По этому признаку Лисий принц уяснил для себя две вещи. Первое — это то, что затворница проклятых мест внекоролевской цивилизации в данную секунду находится под крышей дома своего, колдуя в своих захламленных и зловонных покоях с личными пережитками прошлого, мозгопоедающими паразитами настоящего, и вездесущими проклинаниями будущего. И второе — это то, что сейчас восседая на своём коне eму понятно одно, а именно то, что там, в каком-то километре, в низенькой по своему строению хибаре, он всё таки отыщет все ответы на свои вопросы касательно того, что же будоражит уже как бешеную по своему исполнению половину дня бедную его душеньку. Ведь если так будет и дальше продолжаться, то даже такое чёрствое сердечко Жака Марье, тобишь Лисьего принца не выдержит мук, возьмёт и просто треснет под напором взявшейся из ниоткуда невозмутимой боли. Уже одна эта мысль гнала его со всех ног, а вернее его четырёхкапытного друга Тобби, к этой старой и злобной ведьме принцевого королевства, к самой Арунде. Приблизившись как можно ближе к всеми припроклятой избе, он спешился с коня и потащился к отмыкалке. Не найдя её открытой Лис решил отпереть старую прогнившую дверцу саморучно, в своём стиле. Пнув по ней единожды, тяжёлым сапогом он вдруг замер. И когда изнутри не последовало никакой реакции он стал этой же ногой долбить по ней бесперебойно. И тут неожиданно появился старческий, скрипящий голос.

 —  Лисий хвост, это ты ? — Хрипела старая калоша.

И он узнал в нём её, мерзопакостную сущность.

 — Ты, старое отребье, ну ка, поспеши открыть мне дверцу а не то поплатишься своей тыквенной головой. — В гневе заорал он.

Но не дождавшись от неё никакого ответа Лис принялся за старое. C ещё большим напором oн продолжил всей своей оставшейся силой вкладываться в уже изрядно поддавшуюся дверцу. Избу слегка качнуло, извернуло и она пошла ходуном. Лакированные глубокие чаши и пластмассовые тарелочки начали дружно позвякивать и трястись, приплясывая то сюда то туда, на полках стародревнего посудного шкафчика покрытого паутинками и слойной пылью. Пол зашёлся в танце, балки стали дребезжать безостановочно извиваясь как анаконда во время схватки с жертвой. И в итоге, решающим ударом правого сапога он снёс скрипучую бамбуковую дверцу, да так, что та шумно полетела с петель и обрушилась внутрь ведьменской избы. Во все стороны разлетелась пыль. А внутри мёртвая тишина, такая казалось бы бесхитростная тишь, словно старуха подохла. Откуда то радость такая !? Хотя нет, ему ещё она была ох, как необходима. Лис ворвался в aрундовские пределы где заправляла ночь, отчего видимость у него ухудшилась, но в силу опыта oн мог чувствовать опасность одним только нюхом. И где-то слева в полной тьмище он внезапно услышал опять этот же мерзкий, шероховатый голос, почти шепчущий.

 —  Лиссссс…          

 Жак Морье не выдержал и провопил.