Дань псам. Том 2

Действительно, армия. Мертвые солдаты маршировали шеренгами, колоннами, клиньями, шагая вместе со всеми – и количество их не поддавалось исчислению. Он не мог отвести глаз, не в силах уразуметь масштабы того, что видит. Впереди, насколько простирался взгляд… Нижние боги, да на этот марш вышли вообще все покойники – только куда они стремятся? На какую войну?

Картина перед глазами вдруг помутнела, разлетелась в клочья. Фургон под ним просел. Сгустилась тьма, полная запаха моря, шума волн, скрипа песка под колесами. Боковина фургона шаркнула о ствол пальмы, по крыше забарабанили орехи с добрую «ругань» размером. Лошади вязли в песке, бешеная скачка замедлилась, еще какое-то мгновение – и все застыло.

Остряк поднял голову и увидел спокойное, полное звезд ночное небо.

Дверца фургона под ним со скрипом распахнулась, оттуда кто-то вывалился и принялся блевать на песок, кашляя, ругаясь и отплевываясь.

Мастер Квелл.

Остряк спустился вниз, используя спицы ближайшего колеса в качестве ступенек, и на подкашивающихся ногах направился к магу. Тот все еще стоял на четвереньках, опорожняя свой желудок до последней оставшейся в нем капельки содержимого.

– Ох, – простонал он, – как голова-то раскалывается.

К Остряку подошла Фейнт. Свой железный шлем она потеряла в схватке, теперь по обе стороны круглого лица болтались тусклые пряди.

– Я уж подумала, что к нам на крышу тигр заскочил, чтоб его, – проворчала она, – а это, оказывается, ты там демонов пугаешь. Так, значит, эти твои татуировки и правда вовсе никакие не татуировки?

Вниз спрыгнул Гланно Тарп, ловко увернувшись от зубов ближайшей лошади.

– Видели, как Амба Валун порхал? Боги, что за тупораздирающее зрелище!

– Тупо… какое? – удивился Остряк.

– Тупо душераздирающее, – объяснила Фейнт. – Ну или душераздирающе тупое. Так ты что, одиночник?

Он молча покосился на нее и двинулся на разведку.

Которая не заняла много времени. Они были на острове. На очень маленьком острове, шагов пятьдесят в поперечнике. Коралловый песок серебристо поблескивал под звездами. В самой середине росли две пальмы. Остров окружало мелководье, а примерно в тысяче шагов от берега тянулась полоса рифов, целиком опоясывающая атолл подобно хребту морского змея. На расстоянии виднелись другие острова, в том числе и побольше размером – они вытянулись цепью, словно бусины лопнувшего ожерелья, и до ближайшего было около трех тысяч шагов.

Вернулся Остряк как раз к тому моменту, когда с крыши фургона на песок мешком упал покойник. Чуть повозившись, он охнул и уселся прямо.

Из фургона появился трелль, а следом за ним – болотная ведьма, Наперсточек. Та выглядела очень бледной и уже через несколько неуверенных шагов опустилась на песок. Маппо же заметил Остряка и подошел к нему.

– Я так понял, – заметил он, – в царстве Худа мы столкнулись с определенными неожиданностями.

– Не знаю, – ответил ему Остряк, – раньше мне там как-то бывать не доводилось.

– С неожиданностями? – фыркнула Фейнт. – Да это же безумие чистой воды – все до единого покойники и вдруг двинулись в путь.

– Куда? – спросил ее Остряк.

– Может, не куда, а откуда?

Откуда? Они что, отступают? Мысль не из приятных. Если уж мертвецы ударились в бегство…

– В свое-то время, – продолжала рассуждать Фейнт, – ездить через царство мертвых было одно удовольствие. Тишь да гладь. Но вот в последние годы… что-то началось. – Она подошла к Мастеру Квеллу. – Ну, раз уж этот вариант не сработал, куда дальше-то двинемся?

Тот, все еще на четвереньках, поднял голову.

– Ты что, не понимаешь, что ли?

– Чего я не понимаю?

– Мы ведь даже до врат треклятых не добрались!

– Но тогда каким же образом…

– Не было там никаких врат! – взвизгнул маг.

Воцарилось молчание.

Неподалеку от них покойник принялся собирать раковины.

Юла Валун не отводил своих затуманенных обожанием водянистых глазок от Наперсточка. Амба Валун, заметив это, повел себя точно так же, только постарался придать взгляду еще более преданное выражение: когда Наперсточек наконец обернется, она сразу поймет, что ей нужен именно он и никто другой. Время шло, а безмолвное состязание лишь обострялось.

Левая нога у Амбы еще болела, вся от бедра и до кончиков пальцев, мокасина на ней тоже не хватало – ну, по крайней мере песок оказался теплым.