Damn short stories

– Ну так вот… да хватит в угол таращиться, как будто чертей не видел! Ну так вот… Все эти твои блаженные души, не оскверненные мыслью, проживают свои праведные жизни, и куда они потом, по-твоему, попадают?

– Как? В рай же!

– Именно! И каково нам, как ты думаешь, коротать вечность в компании идиотов? Они же даже Дарвина не читали!

– Но, но, но… Кого же вы хотите? Безбожников? Ученых?

– А что не так с учеными? Нормальные ребята! Думающие. Внимательные. Интересные. Знаешь, как смешно бывает, когда они к нам попадают, и перед ними – все устройство мироздания, в единой теории… Волосы на себе рвут, как же они такого простого уравнения не заметили.

– А они что, к вам…

– Ну, да. Куда же им еще идти?

– Так ведь они же ни разу в храме не были!

– Дурак ты, Иерихоний. Институт и лаборатория – чем не храмы? Думаешь, творец для того создавал весь этот мир, во всей его сложности, мучился с эволюцией, мутациями, динозаврами, чтобы никто этого не оценил? Не восхитился всем этим?

– Какая эволюция?.. Ведь семь дней…

– Сразу видно вас, необразованных хапуг! Время относительно! За семь дней даже проект нормальный не разработаешь, тем более с нуля. А тут мир творить… И это лезет к нам в рай?

Со стороны его товарища снова раздалось укоризненное цоканье. Ангел прервался и, наконец, прикурил.

– В общем, увольняют тебя. Авторитет церкви подорвал, в сговор со светской властью вступил, народ вконец отупляешь… Не нравишься ты мне, в смысле, начальству.

Ангел затянулся и выдохнул на Иерихония дым. Дым полностью окутал митрополита, а когда рассеялся, на его месте сидела очень озадаченная и испуганная канарейка. Ангел неуловимо быстро схватил птицу и сунул в клетку. Его товарищ медленно подошел и сел за стол.

– Вот, поучись-ка работать, – сказал ангел птице.

Канарейка взглянула на свое кресло и разразилась трелью. В кресле сидела точная копия Иерихония.

Ангел с клеткой вышел на улицу и подарил птицу девочке, которая, вот совпадение, давно мечтала о канарейке. А чтобы птица не скучала, пока девочка в школе, велел включать ей новости по радио.

Главным героем новостей внезапно стал митрополит. В тот же вечер по новому распоряжению в церквях и храмах стали собирать деньги на строительство больниц и школ в регионах. Здание, с боем отвоеванное церковью у НИИ, вернули с извинениями. Митрополит лично предложил профинансировать новые исследования в области генетики и продал с аукциона свои часы. Денег хватило на два года. При церквях стали открываться кружки юных исследователей и натуралистов. Иерихоний учредил стипендию для детдомовцев и увеличил количество бюджетных мест в университетах за счет спонсорской помощи. В печать вышел первый религиозно-научный календарь, где были не только дни рождения святых, но и даты важнейших научных открытий.

Канарейка слушала все это и требовала выключить приемник или переключить канал, но люди, со свойственной им чуткостью, только делали погромче, радуясь воодушевлению птицы.

Однажды утром, когда канарейка дремала, а дома никого не было, в комнате появился ангел.

– Ну что, Иерихонушка? Усвоил, как надо работать?

Канарейка кивнула. Тогда ангел открыл дверцу и выпустил птицу, а потом махнул над ней рукой. На ковре появился мрачный митрополит.

– Начальство решило дать тебе второй шанс, – сказал ангел. – Мы же не монстры какие-нибудь.

Радио бодро сообщало об очередной научной конференции, организованной на средства церкви. Митрополит нахохлился.

– И машину мою продали? И дачу? И всю коллекцию часов?

– Конечно! Зачем тебе столько добра, божий человек? Смотри, сколько пользы ты принес вместо греховного накопительства!

Митрополит поежился.

– Знаешь что? Преврати-ка ты меня обратно. Только радио это проклятое выключи.

Тиран

Тиран открыл глаза. Перед ним, развалясь в кресле, сидела ярко накрашенная девочка лет пятнадцати.

– Очухался? Вставай давай, пошли.

– Что?

Тиран огляделся. Он все еще был в своем рабочем кабинете, за столом. На экране ноутбука светилась заставка комедийного шоу. Под ноутбуком аккуратной стопочкой лежали подписанные указы. За дверью топал телохранитель.

Все было знакомым и привычным. Кроме девочки.

– Ты как сюда прошла?

– Как надо, так и прошла! Соберись, время!

– Что – время?

– Вышло, что! Поднимай задницу и двигай за мной.

Тиран взорвался:

– Да ты кто вообще такая, мелочь?! Ты хоть знаешь, с кем говоришь?!

– Угу. С куском… помета.

От такой наглости слова застряли у тирана в горле. Он некрасиво булькнул.

– Я тебя сейчас поймаю и высеку, – сказал он наконец.

Девочка спокойно перегнулась через стол.

– Ну, попробуй.

На несколько секунд ее миловидное личико сменилось голым ухмыляющимся черепом. В глазницах черепа был приговор.

– Что? Нееет!

– Дошло, наконец. Давай, поднимайся, пошли.

Тиран остался сидеть. Он смотрел на свои руки.

– Ну как же… мы же с Саньком на рыбалку собирались… он дворец мне свой новый не показал… Может, договоримся, а? У меня знаешь, сколько всего есть! А?

– Ничего у тебя нет. Кончилось все твое.

– А чье ж оно теперь, а?

Смерть пожала плечами:

– А я что, знаю? Половину, как всегда, разворуют, половина, может, наследникам.