Дамба

- Не дрейфь, дед, - сказала одна из пенсионерок на вид еще старше Семеныча. – Когда на старости лет в такое приключение завернешь?

Спустя еще десять минут к людям на улице вышел глава местной администрации – грузный, потный мужик за сорок, с плешью на голове и сигаретой в руке. При всем при том, что в Сакмаре многие друг друга знали по имени, как зовут этого самого главу, никто упомнить не смог.

- Жупин его фамилия. По имени не знаю, - подсказал всем Евгений.

- Граждане, у нас произошла тут небольшая эта… она… заминка. Но все нормально. Под контролем. Контролируем мы все. Вот, - грузный глава города Жупин затянулся сигаретой и продолжил. Вид у него при этом был нервный.

- Я это… извините, - он кивнул на сигарету. – Переживаю «чутка». Короче, граждане, все нормально.

- Врешь же, скотина! Разворовал наш совхоз! - дед Семеныч бросился в атаку, но его удержали и отвели в сторону.

Жупин сбился с речи, но быстро собрался и продолжил:

- Там с дэшку дамбу перехлестнуло – много воды сбросили, но на лад сейчас все пойдет, взад воду отбросим, и все. Можете идти по домам, утром вам это… помогут с восстановлением. Ну, если намокло там или треснуло. Короче, все починим. Опасности нет. По домам можно, – Жупин посмотрел на стоящего рядом эмчеэсовца. Эмчеэсовец кивнул.

- Это новый у нас глава такой, да? - спросила Татьяна Евгения.

- Год как да.

Люди постояли еще с полчаса, беспокойно обсудили речь мэра Сакмары Жупина и стали медленно разбредаться по подтопленным домам.

- В сад я не пойду завтра, да? – Катя посмотрела на родителей.

- Ну, во-первых, завтра суббота… - ответила Татьяна.

Катя взяла ее за руку, и они вместе пошли домой. Начинало темнеть.

***

Капустин и Гуща прилетели в Оренбург затемно. Их встретил кортеж из двух губернаторских «мерседесов» и повез в отель.

- Губернатор ждет вас завтра утром, - молодой парень с переднего сиденья сказал Капустину.

- Сегодня, - ответил Капустин.

- А я на дамбу смотреть поеду, - добавил Гуща.

- Уже темно ведь. Протечку, как мне доложили, остановили. До утра терпит. Да и темно уже, - повторил парень - представитель губернатора.

- Прожектор не найдете? – спросил Гуща.

Все два часа полета он проспал и выглядел посвежевшим по сравнению с совещанием у Капустина. Сам же Кирилл Константиныч в пути пытался поесть или хотя бы выпить свой зеленый чай, но брыкающийся как конь самолет в зоне турбулентности был против ужина руководителя департамента. И в итоге Капустин облил себе брюки, рассыпал салат и попросил стюардессу унести все оставшееся от его трапезы.

«Мерседесы» остановились. Аркадий Гуща пересел из одного в другой и поехал в Сакмару.

- Остап Павлович примет вас завтра, - сказал парень-представитель. – Он уже уехал.

- Кто такой Остап Павлович? – спросил Капустин.

- Кто? Губернатор.

- Уехал?

- Да, домой.

- У вас, блин, сейчас дамбу прорвет, и весь город хреном пойдет, а Остап уехал?! – Капустин чуть-чуть повысил голос.

– Звони, чтоб сегодня, - добавил он.

Представитель достал телефон и начал звонить.

- Остап Павлович… - сказал парень в телефон. Капустин перестал слушать представителя и перевел взгляд в темное окно.

«И на хрена у нас так далеко аэропорты от городов строят? - подумал про себя Капустин. – Знаю, знаю, война там, все такое, чтоб сразу не разбомбили. Но, блин, час уже пилим на моторе и все никак не доедем».

У Капустина завибрировал телефон, и он перестал думать об аэропортах. Звонил Скоропупов. И звонил он не на телефон, а по мессенджеру. «Секретничает», - сказал вслух Капустин и ответил на вызов.

- Кирилл, ты уже там?

- Да, сейчас на встречу.

- Я просто, чтобы тебя в курс дела ввести. Хотян на три дня заболел, со вчерашнего дня, как ты сам понимаешь. Просил передать, чтобы ты не забыл про бобров. Мы тут подумали: нам это тоже хорошо. Бобры в смысле. Мы тебе денег на ликвидацию зверей выделим. Там надо будет экспертизу шлепнуть, и чтоб по телеку показали да рассказали, как вы с бобровой популяцией справились. Впрочем, сам знаешь. Только имей в виду, чтоб все гуманно: никаких там отстрелов, только вежливое переселение. Ну, ты понял меня. И нам в плюс, что мы природу любим.