Дама в черном

В едином порыве все поднялись со своих мест.

— Бежим туда и сразу покончим с этим делом!

— Я полагаю, — добавил Артур Ранс, — что лучшего случая встретиться с Ларсаном у нас еще не было. В глубине Красных скал мы сделаем с ним все, что захотим.

Дарзак и Артур Ранс уже стояли у двери, я ожидал, что скажет Рультабиль. Одним жестом он успокоил всех и попросил его выслушать.

— Ларсан показался нам, высадился почти на наших глазах у мыса Гарибальди именно потому, что хотел сегодня вечером завлечь нас всех в гроты Красных скал. Если бы он просто крикнул, проходя под нашими окнами: «Я в Красных скалах и жду вас. Приходите туда!» — и то это не было бы более ясным.

— Однако вы отправились в Красные скалы, и он не ответил, — сказал Артур Ранс, — он прячется там, замышляя какое-то ужасное преступление на сегодняшнюю ночь. Надо его оттуда выкурить.

— Без сомнения, — ответил Рультабиль, — моя прогулка в Красные скалы не дала никаких результатов именно потому, что я был один. Но если мы пойдем туда все вместе, то обязательно обнаружим результат после нашего возвращения.

— После возвращения? — удивленно переспросил господин Дарзак.

— Да, — пояснил Рультабиль, — когда вернемся в замок, где госпожа Дарзак останется без нашей защиты. И где мы ее, быть может, уже не найдем. Это всего лишь предположение, — добавил он при всеобщем молчании. — В настоящий момент мы можем строить только предположения.

Подавленные, мы посмотрели друг на друга. И предположения было вполне достаточно. Бесспорно, без Рультабиля мы могли совершить большую глупость, быть может непоправимую.

Рультабиль встал.

— Нам не остается на эту ночь ничего лучшего, как забаррикадироваться. Это меры временные, а с завтрашнего дня форт должен быть приведен в состояние полной боевой готовности. Сегодня вечером я приказал закрыть железные ворота и оставил при них сторожем дядюшку Жака. Я назначил Маттони на пост в часовне и оборудовал заграждение здесь, под аркой, в единственном уязвимом месте второго пояса обороны. Охранять его я буду сам. Бернье бодрствует всю ночь у дверей Четырехугольной башни, а госпожа Бернье, обладающая превосходным зрением, и которую, сверх того, я снабдил подзорной трубой, останется до утра на открытой площадке башни. Сэнклер расположится в маленькой беседке из пальмовых листьев у Круглой башни. Артур Ранс и Робер Дарзак погуляют до зари в первом дворе, один по восточному проходу, другой — по западному. Сегодня ночью дежурство будет тяжелым, потому что не все еще организовано. Завтра мы составим список нашего гарнизона и слуг, на которых можно полностью положиться. Ненадежных следует удалить. Сюда будет собрано все оружие, которое нам может понадобиться на дежурстве. Будет отдан приказ стрелять в каждого, кто не ответит на вопрос: «Кто идет?» и не даст себя опознать. Пароль в данном случае бесполезен. Чтобы пройти, достаточно будет назвать свое имя и показать лицо. Во всяком случае, только мы и будем иметь право прохода. Днем даже поставщиков не следует допускать в замок. Они будут складывать продукты в маленькой комнате башни у дядюшки Жака. В семь часов вечера входные ворота следует запирать, а на день перегородить вход железной решеткой. Завтра утром Артур Ранс пригласит столяров, каменщиков и плотников. Все они будут проверены и пересчитаны, но во второй двор все равно не пройдут. Перед уходом из замка, не позднее семи часов вечера, их снова пересчитают. За завтрашний день рабочие должны сделать дверь в арке, заделать небольшую брешь в стене, соединяющей Новый замок с Круглой башней Карла Смелого, и другую маленькую брешь около старой круглой башни В. После этого я успокоюсь. Госпоже Дарзак будет временно запрещено выходить из замка, она окажется в безопасности, а я смогу покинуть вас и отправиться на поиски Ларсана. Итак, господин Ранс, к оружию! Принесите мне все, чем мы располагаем. Свой револьвер я одолжил Бернье, который находится перед дверью госпожи Дарзак.

Читатель, не знакомый с событиями в Гландье и услышавший подобные речи, счел бы безумцами и того, кто их произносил, и тех, кто его слушал. Но, повторяю, пережив ночи Необъяснимой галереи и Невероятного покойника, он сделал бы то же, что и я: в ожидании дня, без колебаний, тщательно зарядил свой револьвер.

VIII. Несколько страниц биографии Жана Русселя — Бальмейера — Ларсана

Через час мы все находились на своих постах и внимательно осматривали небо, землю и воду, прислушиваясь к ночным шумам, дыханию моря и порывам ветра, усилившегося около трех часов ночи. В это время госпожа Эдит проснулась и пришла навестить Рультабиля под аркой. Он позвал меня, поручил охрану входа и госпожи Эдит, а сам отправился совершать обход.

Отдохнувшая госпожа Эдит была в прекрасном настроении, и ее безумно забавляло бледное лицо мужа, которому она принесла стакан виски.

— Как это интересно, — сказала она мне, радостно захлопав в ладошки, — любопытно было бы поглядеть на этого вашего Ларсана.