Дама с собачкой

Беседка, увитая довольно капризным в наших краях амурским виноградом, скрывалась за шпалерой из быстрорастущего йоркского можжевельника. Беседка как беседка – две резные скамьи с мягкими подушками и пледами, столик под кружевной скатертью, чай сервирован по-сельски.

– Сомневаюсь я, что ты заглянула полюбоваться цветочками. Небось опять по делу.

– Мне нужна твоя консультация.

– Валяй, я сегодня добрый.

– Дик, насколько часто на черном рынке роскоши убирают свидетелей?

Он озадачился, взял себе чашку, откинулся на спинку скамьи и положил ногу на ногу.

– Смотря какие свидетели. Если товар ценный, добывают его с кровью – тогда да, уберут. Не обязательно, нет. Но могут.

– А если свидетель не видел кражи, но знает, что некий экспонат краденый?

Дик презрительно поморщился:

– Никого не волнует. Делла, в этом бизнесе слишком много посредников. Концы прячут так, что покупатель почти не рискует. К примеру, украли у тебя некий раритет. Спустя несколько лет ты видишь его на выставке. Отнюдь не факт, что ты сумеешь его вернуть. Поэтому вопросы краж друг у дружки решаются, как правило, полюбовно. В том смысле, что тебе заплатят чего-то, как будто ты продала. Это в лучшем случае. В худшем – тебя просто пошлют к черту. Иди к федералам, в полицию, куда хочешь. Ты ничего не докажешь. Как правило, на втором-третьем цикле обработки у товара уже абсолютно законные документы, а доказать, что у некоего предмета не существовало копий, нереально. Бывают и комичные случаи. Один мой знакомый так нашел свою вещицу, поднял бучу, вызвали экспертов… и обнаружили, что ему подсунули фальшак.

– То есть рынок по сравнению с другими – относительно бескровный?

– Ну, вот этого я бы не сказал. Убивают владельцев редкостей, убивают конкурентов, иногда убирают непосредственных исполнителей. Но это если вещь чертовски редкая и ценная.

– Великая Мэри, например?

Дик насторожился. Отставил чашку.

– Ага, пошла конкретика. Ты ведь о той золотой статуе, индейской? Я тебе так скажу: она на рынок еще не попала. Но покупателя ищут. Если найдется, ее вывезут под заказ. Я примерно знаю, кто мог бы взяться за задачу, у кого технических мощностей хватит. Но эти парни остепенились, и им даром не нужны конфликты с индейцами. Значит, вывозить ее будут отморозки, и вот их, скорей всего, уничтожат.

Я подумала и вкратце рассказала, что успела узнать о Крисе. Дик озадаченно моргал.

– Делла, что-то здесь не то. Понимаешь, слухи об этой статуе появились от силы год назад. Крис исчез раньше. И исчез он нехарактерно. Смотри, как устроен этот бизнес. Есть банды грабителей, есть артели – черных археологов, гробокопов, как хочешь, так и назови. Это низшая каста. С ними напрямую никто из покупателей общаться не станет. Существуют посредники. Причем, как правило, покупатель выходит на посредника, который исполнителя тоже не видит, он общается с другим посредником. Покупатель сговаривается либо о цене на товар, который в наличии, либо, что чаще, размещает заказ. Товар он получает уже отмытый и с нормальными документами. Или – по особой договоренности – неотмытый и без документов, с условием невыставления. Есть такие чокнутые, которым на все наплевать, хочется иметь конкретную вещь для себя, чтобы любоваться ею. Исполнителей если и убирают, то покупателя это не касается. Он вообще ничего не знает. Проблему решает посредник. И решает, если банда или артель до хрена захотели. Если исполнители разумные, то им поручают следующий заказ, только и всего. Это один вариант. Другой – самопал. То бишь кто-то узнал про что-то, сам нашел отморозков, сам их экипировал, сам получил товар. Но на рынок такое практически никогда не попадает. Как правило, подобные авантюры довольно легко раскрываются полицией, не говоря о федералах. Крис не вписывается ни в одну из обычных схем.

– Салливан не торговал индейскими редкостями?

– Может, и пробовал. Но кому он нужен? Если все, что хочешь, можно абсолютно законно купить чистеньким и отмытым. Делла, индейские штуки хороши своей уникальностью. Но в принципе на черном рынке их нет, потому что есть несколько очень приличных белых археологов. Начало положил Ситон, сейчас работают его последователи. Там схема прозрачная. Человек получает лицензию на раскопки и на вывоз. Что-то находит, оформляет и продает. Весь товар обвешан бирками с индейскими печатями, с нашими консульскими, он прошел таможню и экологический досмотр. На кой черт нужно связываться с гробокопами? Ты еще учти, этот сектор новый. Будь индейцы значимой фигурой в нашей истории, разговор был бы другой. Но для нашего рынка их товар – это экзотические фигнюшки. Великая Мэри – исключение. Вот за ней охота будет. А все остальное – ну чепуха же. Это вам не брошь, которую Людовик Четырнадцатый подарил мадам Помпадур.

– Мадам Помпадур – это Людовик Пятнадцатый.

– Я в курсе. Просто цитирую недавнее предложение. Не знаю, на кого рассчитывает продавец – на полного дебила, что ли?

– Гляжу, ты изменил свое мнение о Говарде. Ситон ведь его племянник. В первый раз ты представил мне Говарда в самых черных красках.