Дама с горгульей

Артему был нужен человек, знавший всех троих – Начинкина, Сидоренко и Ирину Александровну – в непростую для них пору разводов и повторных свадеб. Кто это может быть? Ведь с тех пор прошло двадцать лет.

Боже мой, двадцать лет минуло, а они все еще помнят старые обиды!

Сокольский так глубоко ушел в себя, в размышления, что даже не заметил, как в комнату вошла Агриппина.

Он сидел за столом, поставив перед собой сцепленные в замок руки, и о чем-то сосредоточенно думал. Артем снова был в джинсах и белой футболке, которая эффектно обтягивала его подтянутый, мускулистый торс. Чувствовалось, что мужчина регулярно посещает спортзал и следит за своей физической формой. Выглядел он сейчас таким отрешенным и далеким, что Гриппе вдруг захотелось потихоньку выскользнуть из квартиры, пока хозяин не заметил ее, убежать прочь и никогда не возвращаться, потому что иначе будет очень больно. С каждым днем девушка привыкала к нему все больше. Ей было с ним так хорошо и спокойно, что она уже всерьез подумывала: а как же ей жить дальше? Без него? Университет, подруги, защита диссертации, лекции – все это стало казаться таким скучным, неинтересным, даже тягостным, что больше всего Гриппа сейчас мечтала уехать к родителям, запереться в своей расфуфыренной комнате в особняке и сидеть там, в полной изоляции лет десять, чтобы только чудная Чесотка ей еду носила.

Нет, ей никогда не заполучить этого мужчину. Сокольский всегда будет видеть в ней странную, незадачливую дочку босса. И никогда не посмотрит на нее как на женщину, достойную интереса. От этих мыслей стало еще тоскливее, и она решилась – на цыпочках, стараясь не шуметь, бросилась в прихожую, отделенную от гостиной декоративной широкой полуколонной. Гриппа уже схватилась за дубленку, когда Макинтош выдал ее пронзительным, звонким мяуканьем, прозвучавшим так громко в тишине квартиры, словно включили пожарную сирену. Мало того, котище одним прыжком метнулся к столу хозяина, вскочил на него и заорал тому прямо в ухо.

Артем подпрыгнул от неожиданности, озираясь по сторонам и силясь понять, что так напугало обычно спокойного питомца.

– Предатель… – прошипела из-за колонны Гриппа, не представляя, как ей теперь выпутываться.

Но Макинтош отвернулся и указал Артему хвостом на входную дверь.

Гриппа, стоявшая с дубленкой в обнимку, почувствовала себя полной дурой, когда Сокольский, встав из-за стола, появился в прихожей.

– Агриппина Вольдемаровна, куда вы собрались?

– Домой, – промямлила красная как рак Гриппа.

– Без завтрака? – пристально глядя на нее, спросил Артем.

– Мне не хочется есть, – пожала девушка плечами, пятясь к выходу.

– И без ключей?

– А я сперва к родителям заеду.

– И не прощаясь?

– Постеснялась вас отвлекать. – Агриппина взглянула ему в глаза и тут же пожалела об этом.

Выглядел Артем Георгиевич сногсшибательно, а в глазах его читалась легкая снисходительная насмешка. Мужчина просто потешался над ней, влюбленной в него глупышкой, которая топчется сейчас в прихожей, как неопытная школьница.

Такая позиция ее совершенно не устраивала. Да и с какой стати Сокольский взял, что она влюблена в него? Плевать ей на него, и на его мускулы, и на ямочки на щеках, и на широкие плечи, и на пронизывающий до костей взгляд, от которого у нее поджилки дрожат. Она и сама очень даже ничего. Гриппе вдруг вспомнился видеоролик из инета с собой в главной роли: как, стоя в центре танцпола, она зажигает в коротеньком золотом платье, а восхищенные взгляды всех находящихся поблизости мужчин обращены на нее. Да, да, восхищенные и вожделеющие!

Гриппа расправила плечи, изогнула шею и, глядя на Сокольского взглядом хищницы, вышедшей на охоту, проговорила уже совсем другим тоном:

– Что ж, если вы настаиваете, то, пожалуй, задержусь еще немного. И даже позавтракаю.

Небрежным движением руки Агриппина бросила Артему свою дубленку и легко и грациозно, словно в танце, скользнула в гостиную. Макинтош тут же спрыгнул на пол и, одобрительно-насмешливо фыркнув, принялся тереться о ее ноги, словно его этому специально учили.

Сокольский остался стоять в прихожей с ее пойманной на лету дубленкой. У него было такое чувство, словно его только что током шибануло. Или шаровой молнией. Только что у него на глазах, за несколько секунд, да нет, за доли секунды, красная от смущения, неуверенная в себе, неловкая простушка с робким, испуганным взглядом вдруг превратилась в sophisticated lady, искушенную, утонченную, неотразимую женщину. И от этого превращения сердце Артема пропустило два удара, у него сбилось дыхание, закружилась голова, а сам он почувствовал свою абсолютную зависимость от этой девушки. Странной, непредсказуемой, похожей на оборотня и такой же опасной. Во всех легендах написано, что всякие там вампирши и колдуньи с ведьмами были неотразимо прекрасны и смертельно опасны.