Дама с горгульей

Гриппа нервно поправила русый завиток за ухом и взглянула на мобильник. Часы показывали без трех десять, вот-вот должен появиться. Гриппа была уверена, что Сокольский никогда не опаздывает, и оказалась права. Стеклянные двери распахнулись, и в гулкое пространство мраморного вестибюля вошел Артем Георгиевич – высокий, подтянутый, в темном коротком пальто нараспашку, в бледно-розовой элегантной рубашке с чуть более темным галстуком. Смотрелся он шикарно. Если бы ее приятельницы сейчас увидели, какой красавец идет навстречу Гриппе, точно бы от зависти полопались. Но, к счастью, их здесь не было, а то потом вопросами замучили бы.

Глядя на Сокольского, Агриппина вдруг подумала: хорошо, что встреча с ним назначена на факультете. Здесь она чувствует себя увереннее. Здесь она взрослая, независимая, уважаемая коллегами, полноценная личность, а не богатенькая неудачница из особняка с горгульями, вызывающая вечную жалость и недоумение окружающих. И девушка расправила плечи.

Глава 5

В университетском вестибюле было просторно и немноголюдно, наверное, поэтому Сокольский сразу же ее увидел. Агриппина стояла на лестнице и от этого, вероятно, казалась выше и значительнее. Черная длинная юбка и вязаный кардиган с простой, почти мужского покроя, белой блузкой очень ей шли.

Артем поднялся по лестнице и попытался улыбнуться девушке в знак приветствия. Не вышло. Почему-то ему было сложно улыбаться Агриппине, все равно что заигрывать с кладбищенским ангелом. И он просто кивнул.

– Мы можем побеседовать у нас на кафедре. Все сейчас на лекции, а секретарь наверняка отправится пить кофе, если поймет, что у нас важный разговор, – предложила после приветствия Гриппа.

Сокольский согласно кивнул, и она повела его по лабиринту коридоров и лестниц.

Как ни странно, но здесь, в стенах университета, Гриппа не смотрелась ни чопорной, ни заносчивой. Даже двигалась она как-то грациознее, легче, увереннее, чем дома. Артему вдруг вспомнилась ее яркая, изысканная мать. Пожалуй, Елена Сергеевна, так гармонично смотревшаяся в своем особняке, в этом интерьере выглядела бы, как выкрашенная под павлина курица. В то время как ее дочь преобразилась здесь из щипаной вороны в ясного сокола. То есть в соколицу. Вот что значит человек на своем месте!

Орнитологические размышления Артема были прерваны прибытием на место. Агриппина распахнула типовую деревянную дверь с названием кафедры и пропустила гостя вперед.

В помещении не было никого, кроме стоявшей у стеллажа барышни в узеньких брючках и длинной яркой пашмине на плечах.

– Марина, ко мне тут по делу зашли. Мы побеседуем здесь, если не возражаешь… – обратилась к ней Агриппина, попутно указывая гостю на вешалку в углу.

– Конечно, Агриппина Владимировна, я пойду пока кофейку попью, – согласно кивнула барышня и, прихватив со своего стола сигареты и зажигалку, быстренько удалилась.

– Агриппина Владимировна? – приподняв брови, спросил Сокольский, усаживаясь за длинный стол.

– Так проще, – пояснила Гриппа.

Она уселась во главе стола, словно начальник на приеме, и Сокольский, пристроившись сбоку, неожиданно почувствовал себя просителем.

– Я вас слушаю, – добавила Агриппина официоза, в то же время давая понять, что она человек занятой и целый день ему посвящать не намерена.

Вот и славненько, решил Сокольский. И перешел к делу.

– Агриппина Вольдемаровна, у меня к вам важный разговор, и мне бы хотелось, чтобы он остался между нами. Единственный человек, с кем вы можете его обсудить, это ваш отец, – строго глядя ей в глаза, проговорил Артем.

– Вот как? Слушаю. – Кажется, Гриппе его секретность была до лампочки.

– Агриппина Вольдемаровна, в настоящее время я по поручению вашего отца занимаюсь расследованием обстоятельств покушения на его жизнь и гибели Никиты Окаемова.

– А разве этим не полиция занимается?

– Полиция вряд ли сможет что-либо сделать. Когда речь идет о преступлении в столь высокой сфере, она оказывается фактически бессильна. Да и Вольдемару Сигизмундовичу не хотелось бы выносить сор из избы.

– Хорошо. Ну а я-то чем могу помочь?

– У меня к вам совсем простые вопросы, но очень важно, чтобы, прежде чем отвечать, вы хорошо подумали.

– Разумеется, я всегда думаю, прежде чем отвечать, – сухо произнесла Агриппина.

– Прекрасно.

«Самодовольная, самоуверенная, заносчивая зануда», – мысленно прокомментировал Артем. А вслух спросил:

– Вам был заранее известен сценарий праздничного вечера?

– Нет.

– Вы не знали, что именно планирует ваша мать?

– Нет.

– Не были в курсе, в какой костюм будет одет именинник?

– Я даже не знала, в каком костюме буду я.

– Как это возможно?

– Костюм заказывала мать. Со мной она не советовалась, а я ни о чем ее не спрашивала.

– И когда же вы его увидели?

– Когда начала переодеваться. Его принесли, достали из чехла, и я увидела.

– А если бы он вам не понравился? – не скрывая недоверчивой усмешки, спросил Артем.

– Кого это волнует? – пожала плечами Гриппа.