Дама, которой не было

– Заходи, налью, пока начальство не видит, – предложил Глеб, взял мой нетронутый бокал, плеснул туда от души, добавил себе, и двое мужчин с большим удовольствием тяпнули коллекционного коньячка. – Сейчас конфетки какие-нибудь найду, – сказал Глеб, сходил к бару и в самом деле извлек открытую коробку. – Наташка, ты хоть конфетку съешь? Помяни Анжелку хоть конфеткой.

– Я могу заварить чай? – спросила я у Глеба.

– Валяй. Еще по одной? – посмотрел Глеб на парня из органов.

Тот кивнул. Я отправилась на кухню. Николай Павлович и адвокат сидели за столом и тихо переговаривались.

– Что случилось, Наталья Борисовна? – спросил при виде меня Николай.

– Я поставлю чайник. Вы будете чай?

– Будем, – сказал адвокат, и они продолжили беседу тихими голосами.

Вначале я подала чашки Николаю и адвокату, потом налила себе, добавила сахару и отправилась назад в комнату. Туда уже переместились красотки и второй сотрудник. Все баловались коньячком и закусывали конфетами. Чокались, забыв, что Анжелика Львовна мертва. Хотя сейчас не поминки.

Внезапно одна из красоток схватилась рукой за горло, выпучила глаза, попыталась что-то сказать, покачнулась, схватилась за ближайшего мужика из органов, он попытался ее удержать – и рухнул на пол вместе с ней. Но он-то смог встать, а вот она немного подергалась, на губах выступила пена…

– Мама! – воскликнул один из парней из органов и рванул из комнаты. Как вы вскоре поняли – в туалет очищать организм от поглощенного в этой квартире.

Из кухни прибежали адвокат с Николаем Павловичем. К этому времени подружка красотки уже истошно орала, но на нее никто не обращал внимания. Глеб плюхнулся назад в кресло и тупо смотрел на прекратившую шевелиться красотку. Сотрудник органов, оставшийся с нами, пораженно молчал. Я тоже молчала, застыв на месте с чашкой чая в руке. Вернулся очистивший организм парень с внезапно осунувшимся лицом. Хотя если бы он съел отравленную конфету, то очищение организма при помощи двух пальцев в рот его, наверное, уже не спасло бы. Это был какой-то быстродействующий яд…

– Кто ел конфеты? – спросил Николай Павлович.

– Я, – прохрипел очищавший от них организм парень.

– Я, – сказал Глеб.

– Я не успела, – сообщила я.

– Я на диете, – прошептала оставшаяся в живых красотка. – А Лариска решила себя побаловать.

– Откуда конфеты? – задал следующий вопрос Николай Павлович и посмотрел на Глеба.

– Из бара, – кивнул тот.

Николай Павлович проследовал туда, широко раскрыл дверцу, и нашему взору представился большой выбор разнообразных бутылок, пара коробок печенья и три – конфет.

– Вы взяли первую попавшуюся? – спросил адвокат.

– Открытую, – ответил Глеб и сглотнул.

– Анжелике Львовне конфеты дарили? – посмотрел на меня Николай.

Я пожала плечами.

– Бывало, что гости приходили с какой-то дорогой выпивкой и коробкой дорогих конфет, – сообщил Глеб. – А так по списку все необходимое покупала домработница. Я делал крупные покупки. Вообще Анжелка любила сладкое.

– Навряд ли домработница купила отравленные быстродействующим ядом конфеты, – заметил пришедший в себя сотрудник органов. По всей вероятности, он понял, что опасность ему больше не угрожает. – Коль, опять надо группу вызывать.

Мне пришлось надолго задержаться в квартире Анжелики Львовны, дать показания под протокол. Вскрытую коробку забрали на экспертизу в надежде обнаружить на ней отпечатки пальцев, от которых можно будет плясать. Да и каждую оставшуюся конфетку следовало проверить. Все прекрасно понимали, что отравить хотели не погибшую красотку, а Анжелику Львовну, которая погибла другим образом. То есть смерти ей желали как минимум два человека. Не исключено, что и большее количество, но двое предприняли реальные попытки. Ни Глеб, ни я не могли сказать, кто принес Анжелике Львовне злосчастную коробку. Глеб повторил теперь уже сотрудникам органов, что у его жены не было подруг. Я предложила расспросить Леночку. Если кто-то и сможет что-то сказать о жизни Романицкой, то ее личная секретарша.

Глава 6

Мне все-таки пришлось заехать на работу. В большом зале сидел фотограф и один из наших репортеров, который не мог работать дома, так как там все время плакал маленький ребенок. Молодой папаша предпочитал проводить большую часть суток на работе и иногда даже оставался спать на офисном диванчике, заявляя, что ему здесь комфортнее, потому что он здесь высыпается!

Мужчины с большим интересом выслушали мой рассказ, потом я отправилась к себе в кабинет писать письмо Демпси, затем наконец поехала домой. Пришлось еще раз рассказать о событиях дня, теперь уже маме, которая хваталась за голову и велела мне ничего не есть и не пить из кабинета Анжелики Львовны.