Дальше самых далеких звезд

Десмонд кивнул, растянул губы в привычной улыбке и, проворно шагая, направился к выходу. Вслед за ним Калеб и Дайана покинули лабораторию. Связь с кораблем не прервалась, но Ковальский исчез, и теперь на большом дисплее маячила лишь опустевшая рубка. Окинув ее взглядом, Аригато Оэ устало потер лоб, присел к терминалу и коснулся сенсорных клавиш. Световые шары погасли. Только огоньки приборов да экран, висевший у стены, освещали лабораторию. В этой полутьме лицо священника казалось особенно бледным.

– Вы задержались, брат Хакко. Желаете что-то сказать?

– Да, сьон доктор.

– Что-то об Охотнике?

Монах скривил в усмешке тонкие губы.

– Пусть простят его дерзость Святые Бозоны… Нет, я говорю не о нем. Я подумал, что мог бы принести больше пользы не в качестве дарителя бус и зеркалец вождям туземцев. Если скажете, я отнесу им целый ворох побрякушек, но будет ли это достойным вкладом в наши труды? Хоть я всего лишь наблюдатель, однако…

Он смолк.

– Вы хотите принять активное участие в исследованиях? – спросил дуайен.

– Речь именно об этом. – Брат Хакко снова сделал паузу. – Нужны не только кости мертвецов, но и живые объекты, о чем не раз упоминалось вами. Но как вы станете изучать жителей города – ну, хотя бы слуг этого дома? Они придут сюда, в лабораторию, и будут подвергнуты всяким непонятным процедурам… множество измерений, манипуляции с кровью, сканирование мозга, генетические исследования… Колдовство?.. Бесспорно, с точки зрения дикарей! Как отнесутся к этому их старшины? Здесь не одни слуги и служанки, есть и женщина знатного рода, Зарайя… я с ней говорил, она из семьи вождя Дерама – возможно, его дочь. Не думаю, что эта женщина с радостью ляжет под сканер, как и все остальные.

Доктор Аригато слушал, задумчиво глядя на священника. Потом произнес:

– Трудности такого рода неизбежны на любой планете, где общество не слишком продвинулось по пути цивилизации. Обычно мы действуем с помощью убеждения. Уговоры, гарантия безопасности плюс некоторые материальные блага и седативные препараты… Иногда – гипноизлучатель.

– Гипноизлучатель! – Священник пренебрежительно скривил губы. – Зачем? Я способен на большее, сьон. Придут, сделают все, что вы пожелаете, и забудут… Не просто забудут, но уверятся в том, что подметали двор, а после стряхивали пыль с волос. Волосы, их волосы! – Теперь брат Хакко всплеснул руками и уставился в потолок. – Можно расчесывать их целый день! То есть не сомневаться, что занимался этим! Или занималась… Как вам будет угодно, сьон. Помнится, для ваших экспериментов необходимы женщины?.. Их будет столько, сколько захотите.

Взгляд Аригато оживился, следы усталости сползли с его лица словно отброшенная маска. Теперь он взирал на брата Хакко хоть не очень доброжелательно, но с явным интересом.

– Готов признать, что вас посещают хорошие мысли… просто отличные… – пробормотал дуайен. – Вы не стремились демонстрировать свой дар, и я как-то о нем позабыл… Зачем гипноизлучатель? Резонный вопрос! Зачем, если в экспедиции есть священник-экзорцист высшего посвящения!

– Мой дар – благословение Святых Бозонов, – скромно заметил брат Хакко. На миг его зрачки потемнели и расширились, занавесив глаза черной пеленой, но в помещении царил полумрак, и эта странная метаморфоза осталась незамеченной. Шагнув ближе к сидевшему у терминала Аригато, он произнес: – Благословенный дар нужно использовать к пользе дела. Вы согласны, сьон?

– Разумеется. Мы проведем эксперимент… не позднее, чем завтра… вы, я и Десмонд… Вы уже выбрали объект? Возможно, эта женщина… как ее имя?.. Зарайя?..

– Лучше не трогать знатных, – шепнул священник, склонившись к уху Аригато Оэ. – Это совсем ни к чему, когда есть слуги и служанки, крестьяне, рыбаки, а еще дочери и жены крестьян и рыбаков. Вы сказали – завтра?.. Так и сделаем. А сейчас пора на покой. Идите, сьон, и ни о чем не тревожьтесь.

Доктор Аригато Оэ поднялся и, механически переставляя ноги, зашагал к выходу, точно сомнамбула или оживший манекен. Священник глядел ему в след. Губы брата Хакко шевельнулись. Он прошептал:

– Завтра… завтра ты получишь свои игрушки.

* * *

Что-то разбудило Калеба. Пару минут он лежал неподвижно, раскрыв глаза и пытаясь уяснить причину: было ли это звуком, запахом или просто сонным видением?.. Дайана спала, ее волосы расплескались на подушке, и от нее тянуло сладким и уже таким знакомым ароматом. Ноздри Калеба дрогнули. Он ощущал благоухание сада, запахи листьев и земли, камня и дерева, и еще едва заметно пахло морем, соленой водой и гниющими водорослями.

Нет, это не запах, решил он, запахи те же, что всегда. Те же и Дайана… море, сад и женщина… мелодия флейты, которой подыгрывают небеса и мир, что раскинулся под ними… Значит, не запах его потревожил и не сновидение; сны приходили к Калебу редко, и он их не забывал – во всяком случае, не сразу. Сна не было. Точно, не было!

Звук?..