Дальше фронта

– Да вот же Максим Николаевич неоднократно пользовался! И через стационарный портал, и с дистанционным включением-выключением с переносного пульта, с той стороны. Никаких отказов. Да вы сами скажите, Максим Николаевич, вы же и расчеты все видели, и сами перепроверяли. Даже ошибку в знаке у меня нашли… – на всякий случай польстил он подполковнику.

Максим подтвердил, что так все и есть. Вернее – было.

– Ну а что вы хотите? На самолетах же летаете? И пока ничего! А если что иногда и случается, это не дискредитирует саму идею воздушного транспорта тяжелее воздуха?!

– У тех, кому не повезло, очень даже дискредитирует, – мрачно сострил полковник Половцев. – У нас, например.

– А что – у вас? У вас тот случай, когда человек по ошибке вместо двери туалета открыл аварийный люк…

– По чьей ошибке? – въедливо поинтересовался Половцев.

– Да какая разница? Скажем, кто-то злонамеренно таблички на дверях местами поменял!

– Интересная точка зрения, но допустим. И вот, значит, по ошибке незнамо кого, вниз, без парашюта. И как же мы выжили?

– Вот это не ко мне вопрос, уважаемый, не ко мне, – Маштаков прищурился, и голос его приобрел ехидные интонации. – Левитация – не по моей части. За то, что вы выпали, какую-то долю ответственности нести согласен, а вот где вы научились летать без парашюта, я не знаю. Хотя мечтал бы выяснить. Но мы отвлекаемся. Повторяю – сейчас техническая сторона проекта абсолютно надежна.

– Верю. Следующий вопрос – вы задумывались или, может быть, даже экспериментировали – что произойдет, если при включенном входном портале вторым аппаратом одновременно будет создан и выходной? И даже не один. Мы получим что? Сквозной тоннель через боковое время или…

– Нет-нет, продолжайте! Что вы подразумеваете под «или»? Мне крайне интересен ход вашей мысли.

– Виктор Вениаминович, я ведь не физик. Я, так сказать, добросовестный пользователь тем, чего совершенно не понимаю. Однако это не мешает мне рассуждать. Не зная, что находится внутри паровоза, я ведь имею право спросить, что случится, если он поедет мимо рельсов, тем более на мосту? Или – навстречу ему по тем же рельсам будет ехать другой поезд?

– Можете, конечно, можете!

– Простите, я продолжу. В нашем случае – а у меня есть некоторый опыт в езде на паровозе, а не в его конструировании, – мы сталкивались с ситуацией, когда без всякого нашего участия несколько раз внутри бокового времени открывались проходы еще куда-то. Вот и Сергей Васильевич не даст соврать. То он видел картинку невоплощенной (вернее, в его случае как раз воплощенной) коммунистической утопии, то мы оказывались в казармах израильской армии, которая пользуется ивритом, как разговорным, и снабжается крайне сложной радиотехникой из Китая и Кореи…

– Вы это сами видели? – Профессор пришел в необычайное возбуждение. – Какая может быть радиотехника из Китая? Ламповые приемники «Телефункен» из Циндао?

– Видели, Виктор Вениаминович, – подал голос Неверов. – И пользовались. Отнюдь не ламповые, и не «Телефункен», а штучки чуть больше портсигара, полсуток воспроизводящие музыку с такого вот зеркального диска, – он показал пальцами размер. – С весьма поразительным качеством звучания…

– И что же вы не привезли… Ах, да, простите! – Он вспомнил, каким образом вернулись домой «хрононавты».

– Это еще один вопрос к вашей теории. Что-то их много накапливается, вам не кажется? В целях любопытства я бы и не возражал поглядеть еще какие-нибудь загробные миры, но сейчас мне поручено совершенно конкретное задание. Поэтому в присутствии Сергея Васильевича я официально заявляю – пока вы не продумаете мой вопрос, я не позволю открывать второй портал на той стороне.

Тарханов наконец тоже понял, что слова Вадима несут совсем не праздный смысл.

– Именно так, Виктор Вениаминович. Вы подумайте. На мышах потренируйтесь, если надо, но чтоб через неделю ответ был. Вот и Максим Николаевич вам поможет.

Бубнов, до того в разговор не вмешивавшийся, исключительно мимикой подтвердил, что поможет непременно.

– Но в любом случае, даже если мы не успеем завершить эксперименты, всегда ведь можно синхронизировать входы и выходы. Предохранитель своеобразный поставить…

– Можно, но к нашему вопросу это отношения иметь уже не будет. Вы меня поняли?

Слова Половцева-Ляхова прозвучали как-то слишком многообещающе. Вадим, может быть, и сам не хотел такого эффекта, но как сказалось, так сказалось. И Маштаков посерьезнел.

– Господа, господа! Как-то наш разговор приобретает… Может быть, к столу все же пройдем? За едой ведь тоже говорить можно.

Вадим вспомнил, что действительно с утра он ничего не ел, а удастся ли в казармах перехватить что-нибудь, кроме того же сухпайка или оставшихся после ужина остывших макарон по-флотски, большой вопрос. А из соседней комнаты доносились очень аппетитные запахи. На великокняжеском коште профессор не считал нужным в чем-то себе отказывать.

Особенно хорошо оказалось блюдо, приготовленное наподобие марсельского буйябеса, из мяса камчатских крабов, мидий, кальмаров и осьминогов, залитое вдобавок густым и острым соусом.