Дальше фронта

— Эй, командир, — вдруг зазвучал в шлемофоне голос второго пилота, — снизу стреляют… На восемь часов (Прим. автора — целеуказание по воображаемому, горизонтальному циферблату, когда «12» расположено прямо по курсу), метров семьсот, сарай какой-то…

Леухин, глянув в указанном направлении, тоже увидел отдельно стоящую хибару на небольшой лесной проплешине. Из-под стрехи с короткими интервалами просверкивали серии вспышек дульного пламени, отчетливо видимые на фоне темного проема чердачного окна.

Судя по яркости и размерам оранжевого бутона — крупнокалиберный, скорее всего ДШК. «Старое, но верное оружие». Калибры и марки оружия инженер давным-давно умел определять автоматически, навскидку, в том числе и по виду пламени, и по звуку.

Пилот резко свалил вертолет на крыло, разворачиваясь носом в сторону огневой точки, готовясь к атаке и «сжимая мишень», то есть уменьшая свою поражаемую поверхность.

«Рановато начали, дураки, — отстраненно подумал Леухин, словно не в него сейчас целились и мечтали убить. — Им подпустить нас метров на двести, тогда и врезать! Сбить бы вряд ли сбили, но хоть шанс был…»

Действительно, длинная очередь бронебойно-зажигательными, попавшая в кожух двигателя или основание винтов, могла натворить беды. Вертолет, хоть и с бронированным брюхом, все равно не танк. Тут же вспомнилась и неведомо от кого слышанная острота: «Вертолеты — это души погибших танков». Изрядно сказано. Только вот кем, вертолетчиком или танкистом?

Леухин, невзирая на проносящиеся мимо смерти, в данный момент обозначенные пронзительно-белыми прочерками трассеров, не отрывал глаз от экрана. На огневой точке и поблизости его клиентов нет, а вот там, у самого горизонта… Кажется, как раз то, что надо, то, зачем он, собственно, и летел!

— Атакуем?! — решительно, но и с оттенком вопроса, вроде бы из уважения к временному начальству, выкрикнул в ларингофон пилот.

— Давай! — тут же подтвердил решение Леухин, но и без его согласия с пилона уже сорвалась первая ракета.

Второй, в принципе, и не требовалось. Оператору достаточно было хоть на долю секунды захватить цель в налобный визир и при этом нажать тангету на ручке управления, причем независимо, куда в этот момент была направлена продольная ось СУРСа. Образ цели впечатывался в крошечный, как у ящерицы, мозжечок снаряда, и с курса его могло сбить только прямое попадание или близкий разрыв антиракеты. Таковых у мятежников не имелось.

Последние оставшиеся ему секунды пулемет бил не переставая, на расплав ствола. И одна или две тяжелые пули все-таки чиркнули по броневому стеклу блистера. Но без толку, под острым углом, оставив только неглубокие, чуть побелевшие по краям каверны.

А на месте сарая уже вспух багровый, подсвеченный черным, лохматый шар. Задирая нос, вертолет полез вверх.

Леухин, выворачивая голову, видел, как из клубов дыма разлетаются по сторонам доски, неторопливо вращающиеся обломки бревен и вроде бы даже лафет пулемета.

— Есть! — радостно заорал пилот-бомбардир, произведший свой первый удачный боевой пуск. — Зафиксировано! Уничтожен мощный опорный пункт противника с тяжелым вооружением! Вертим дырки, командир!

— Господин военинженер, подтверждаете? — перхнув горлом, осторожно осведомился Первый.

Формально подтверждения совершенного от Леухина не требовалось, результат выстрела запечатлен на фотопленке, да и следы пуль на стекле — дополнительное веское свидетельство. Не имевшим еще в этой кампании ни побед, ни потерь летунам на «клюкву», Анны 4-й степени хватит. Тут речь шла о другом — согласится ли подсадной пред лицом начальства, или в письменном рапорте с именно такой оценкой уничтоженной цели? Или бросит небрежно: «Да о чем тут говорить, развалили гнилой сарай, а шуму-то!»

А ежели — мощный опорный пункт, так и цена подвигу другая.

Леухину для боевых спутников казенных орденов было не жалко. Когда им еще подобный случай представится?

— О чем речь, братцы? Славно получилось! Там дорога неподалеку — шоссе с Острува на Плоцк. И мост через Нарев. Со своим ДШК много в случае чего наших накрошить могли. А если не один был пулемет, а два или пять — натуральный укрепрайон! Я еще канаву какую-то заметил, вполне может быть разветвленная сеть окопов и траншей…

Пилот не совсем понял, всерьез говорит инженер или издевается, но предпочел все воспринять буквально, тем более все их переговоры писались на бортовой магнитофон. Через фон и треск помех кто там будет в интонациях разбираться.

— Спасибо, камрад. Мы тоже подтверждаем ваше активное участие в поиске и уничтожении цели. Сегодня водку вместе пьем!

— Ты еще вернись, — слегка охладил пилота Леухин. — Сейчас самая работа начнется, за которой и летели. Так что не дрейфь, все мои команды выполняй мгновенно и не задумываясь. Ты, второй, от визира больше не отрывайся, но упаси тебя бог пальнуть без приказа! Не только про ордена забудешь, а и звездочек лишишься. Тут сейчас дела государственной важности начнутся!