Дальше фронта

— То есть как? — Новиков тоже умел читать схемы, предлагаемые Гиперсетью, но в этот раз он ее своими глазами не видел, а представить эту сверхсложную, многомерную конструкцию по карандашному наброску — почти то же самое, что попытаться собрать работающий телевизор по рисунку школьника, пусть и очень понимающего в радиоделе.

— Так получается. Работа ювелирная, конечно, и шансов немного, однако попытаться можно. Там просматривается своеобразный обходной путь. В новом две тысячи пятом имеется огромный такой потенциал, ну, как в туго скрученной пружине. И если его деликатно, под контролем выпустить, подправить кое-что кое-где, приблизительно на рубеже сорокового года линии сойдутся практически без шва.

— Это как раз там, где мой Суздалев проявился?

— Выходит, что так. И то, что он вас с Ириной в той Москве вычислил и отловил, не знак ли это свыше? Я, конечно, понимаю, без потерь не обойдется. Бог знает, у скольких людей деформируется память, сами собой перепишутся миллионы книг и документов, еще что-то произойдет за тридцать пять лет, принципиально отсюда невообразимое, но схема показывает, что реальность образуется абсолютно подлинная…

— Самому бы сходить, еще раз посмотреть, с учетом всего вышесказанного, — со странной интонацией, всегда так пугающей Ирину, произнес Новиков.

— И не думай даже! — Ирина нервно вскочила, подошла к окну, будто надеясь в затянутом туманом парке найди непререкаемый довод против новиковской идеи. Постояла несколько секунд, покусывая губы. — Не думай даже, — повторила она. — Скорее всего, это очередная Ловушка, чтобы заманить туда именно тебя. Помнишь, что тебе Игрок сказал?

— Да не пойду я, не пойду, успокойся. Это у меня просто… Фигура речи. Ничего мне, конечно, нового не покажут. Сашка видел, и ладно. А если конкретно — что ты предлагаешь? — обратился он к Шульгину.

— Особенного — ничего. Главное, можно обойтись совершенно обычными методиками. Самим даже и рук почти не прикладывать. Ни к Сети, ни к здешнему континууму. Уж не знаю, каким образом, а вся подготовительная работа без нас сделана. Перемычка 2003 — 2005-дубль существует. Тамошняя реальность просматривается в интервале минус восемьдесят — плюс пятнадцать лет вполне отчетливо. Дальше несколько плывет, но реперные точки видны вплоть до сорокового. Неопределенность полного слияния линий всего процентов тридцать. То есть нужно просто…

— Как ребенка за ручку по бревнышку провести. — Сильвия улыбнулась одной из самых ядовитых своих улыбок. — То же самое, чем мы с Ириной у вас занимались. За что и подверглись заслуженному наказанию…

— Отнюдь не за это. До тех пор, пока вы с Антоном не заигрались, не начали пространство-время гнуть и коверкать, реальность наша вполне пристойно развивалась. И сейчас, если не хотим, чтобы здесь, как у вас на Таорэре, с двух концов сразу загорелось, нужно абсолютно ничего не трогать. Не вводить новых сущностей. Но и не позволить силовым путем нарушить именно сейчас формирующиеся естественные тенденции. Только помогать им окрепнуть. Отсекать нежелательные поступки людей человеческими же средствами.

Никаких больше заходов в будущее через прошлое, Лент Мебиуса, Бутылок Клейна, писем самому себе. И в Сеть больше не соваться… Не ребенка по бревнышку, а полк без потерь через минное поле провести. Беремся? — Шульгин всем своим видом показал, что обсуждение закончено. Да и нечего было больше обсуждать.

— Что нам еще остается? Беремся, конечно, — кивнул Новиков. Но чтобы соблюсти ритуал, осведомился: — Другие мнения есть?

— А как же будем отсюда туда ходить? — спросила Сильвия, тем самым подтверждая, что тоже принципиально согласна. — Новые каналы ведь пробивать запрещено?

— По старой схеме. По работающим связям и через Столешников. — Шульгин, созывая совещание, черновой план действий уже продумал. Готовый к тому, чтобы действовать самостоятельно, если друзья его вдруг не поддержат. Все же за последнее время слишком разошлись их пути. — Раз шлюз столько лет действует в любую сторону, особых возмущений не вызывая, считаю его использование безопасным. Другого все равно нет. Но используем его только в пределах две тысячи пятых. Там зона перекрытия реальностей наиболее плотная. Дальше — ни-ни! Но это уже технические тонкости. Рад, что сошлись в главном…

Шульгин поднялся и широким жестом указал на винтовую лестницу в углу кабинета.

— Традиционный обед ждет вас, друзья. За столом обсудим распределение ролей.

Новиков словно невзначай, пропуская дам вперед, придержал его за рукав.

— Еще одно мне поясни. Какое-такое расширение времени в зоне наложения ты обозначил? Не совсем понимаю.

— Я — не больше твоего. Однако кажется мне, что впервые я наблюдал пресловутую Ловушку в ее физическом воплощении. До сих пор о них только жутковатые сказочки ходили. А тут — на тебе! Воочию. Или прогрессирую нечувствительно, или мне ее показали специально. Конечно, то, что я видел, — это только футляр. Что там внутри — бог весть. Но надеюсь разобраться…