Дальний рейд

Тогда, во время неудачного абордажа, Виктор совершил кучу ошибок: не обеспечил прикрытие отступления, хотя для этого, в принципе, достаточно было оставить несколько плазменных мин с датчиками движения, не распределил правильно секторы обстрела (это, в принципе, не было его задачей, на то есть командиры групп, но раз уж взялся командовать, то будь добр и отвечать за последствия). Ну и, наконец, поднял десантников в контратаку, не оценив толком обстановку. Многовато ошибок, и не стоит врать самому себе, что они были вынужденные, первое правило хорошего командира — не сваливать вину на обстоятельства, подчиненных и прочее. Вляпался — сам виноват, а думать иначе — значит, вляпываться снова и снова. Но как ни занимайся самокопанием, результат все равно не отменить — он упустил из виду, что, во-первых, противник никакого пиетета к смерти не испытывает и, ведя огонь, своих зацепить не побоится, ну и, во-вторых, что убедившись в практически полной бесполезности стрелкового оружия, хозяева корабля могут применить что-либо более серьезное. Результат не замедлил появиться — одна из штурмовых групп использовала что-то вроде старинных РПГ, только гораздо мощнее. Взрывом раскидало всех, оказавшихся в радиусе десятка метров, но если трое десантников были просто слегка оглушены, а солдат противника просто порубило на рагу, то Виктор, в которого и попал снаряд, остался жив чудом.

От мгновенной смерти его спасла прочная десантная броня, но шлем и верхняя часть кирасы все равно треснули, а самого адмирала взрывной волной подняло и вмяло в стену. Результат — сломанный в двух местах позвоночник, трещина основания черепа, сопутствующее этому сотрясение мозга, ну и несколько легких осколочных ранений в шею и плечо. Плюс, естественно, синяки, но кто же их считает?

Вообще, с такими повреждениями не живут, однако Виктор не зря был выпускником Академии дальней разведки. Мощный мышечный каркас не дал сместиться осколкам костей, а встроенный медблок скафандра вбросил в кровь целый коктейль из обезболивающих и стимуляторов, которые позволили организму Виктора, пусть и в бессознательном состоянии, продержаться все то время, которое потребовалось, чтобы вытащить его с поля боя, загерметизировать скафандр, дотащить до драккара и доставить на флагманский крейсер. Ну а дальше в дело вступила аппаратура медотсека, для которой все травмы и ранения Виктора были так, семечки. Месяц полной неподвижности в регенераторе — и можно считать себя здоровым, последствий травм не будет. Ну, почти не будет — мышцы за месяц неподвижности (массаж не в счет), да еще и в условиях экспресс-заживления, когда все силы организма будут искусственно перенацелены на регенерацию, успеют изрядно атрофироваться и потом их придется долго разрабатывать, но это уже так, мелкие неудобства.

Гораздо интереснее и важнее было другое. Озверевшие от потери командира десантники, вместо того чтобы воспользоваться секундным замешательством противника, вызванным их бешеной контратакой, отбить своих и отступить, как метлой вымели врагов из отсека. Больше того, они не остановились, а поперли дальше, буквально выжимая вражеских солдат. Разумеется, рано или поздно это бы закончилось — количество врагов с каждым отсеком возрастало, силы людей, уже порядком измотанных первым штурмом, были не беспредельны, да и боезапас имеет свойство заканчиваться, но тут, в нарушение всех приказов, стали подходить десантные драккары со всех кораблей, даже с поврежденных крейсеров. Больше того, вместе с десантниками в драку полезли и остальные члены экипажа. Пожалуй, в этот момент эскадру можно было бы взять голыми руками — на кораблях оставалось по пять-шесть человек аварийной команды, однако атаковать их было просто некому. А объединенные силы десантников взломали и так трещавшую по швам оборону противника и взяли линкор (а это, похоже, был все-таки линкор, только совмещал он в себе заодно и функции десантного корабля) штурмом. Правда, при этом они не выполнили еще один приказ Виктора — не взяли ни одного пленного, даже не пытались их брать, если уж говорить точно, но винить их в этом было трудно. При штурме они потеряли человек десять, что было очень много, и это, вкупе с тяжелым боем, не способствовало гуманному отношению к врагу, а фанатизм лезущих в атаку солдат противника и вовсе сводил это чувство на нет.

Но тем не менее трофей они захватили, и трофей знатный. Хорошо хоть никто от большого ума не полез на абордаж второго линкора — люди устали, адреналин из крови медленно уходил, давая место рассудку, поэтому вместо еще одного абордажа капитаны попрактиковались в стрельбе. Совмещенный залп эскадры — штука страшная, неподвижный корабль разнесло не в куски даже, в пыль. Виктор, просматривая потом видеозаписи, пожалел, что не видел этого фантастического по своей красоте зрелища своими глазами — никакие записи все-таки не могут этого передать, теряется масштаб. Хотя вид пылающего облака, в которое превратился космический исполин, все равно впечатлял и описать это зрелище словами Виктор бы не сумел.