Дальний полет

Ружье осталось висеть на стене, в темном углу. Но все же… мысль о любовной прогулке не вполне убедила Транка. Ему показалось, что он окончательно решил загадку, но где-то в глубине мозга у него вдруг снова возник образ, увиденный на одну-две секунды на опушке рощицы: странное снаряжение, а главное - странное лицо, такое странное даже издали…

Ужинали молча. Жена дважды упрекнула Транка в невнимании, так как он не ответил на ее вопросы. И вдруг фермер резко встал, еще не прожевав последний кусок: он решил немедленно пойти в рощицу.

Он снова снял со стены ружье. Проверил заряд и решительно направился к выходу. И тут он увидел чужаков. Их было двое. Один шагах в пятидесяти, другой, в таком же снаряжении - совсем возле двора.

Мрачное, свинцовое, почти ночное освещение позволило Транку рассмотреть это ужасное существо во всех подробностях. По спине у него пробежали мурашки. Действительно, все было похоже: круглый подбородок, над ним сжатые губы, еще выше - почти треугольный выступ носа, лоб… Похоже все, кроме глаз. В сущности, даже глаза были похожие. Но… но на лице у этого кошмарного существа их было ТОЛЬКО ДВА!

Огюст Дерлет Звезда Макилвейна [10]

– Называйте их как хотите, - сказал Текс Харриган. - Потерянные, заблудшие, чокнутые или, скажем, непризнанные гении, - я знаю их столько, что ими можно было бы заселить целую палату в сумасшедшем доме. Я много лет был репортером и нагляделся на таких.

– Назовите хоть одного, - попросил я, чувствуя, что Харриган как раз в подходящем настроении.

– Ну, хоть Тэдиес Макилвейн.

– Никогда про такого не слышал.

– Конечно, - сказал Харриган. - Но я его знал. Это был чудаковатый старик, денег у него едва хватало на три его страсти: он играл в карты и в шахматы в трактирчике Биксби на Северной улице; увлекался астрономией; и еще была у него навязчивая идея, что жизнь существует не только на нашей планете и с обитателями других планет можно как-то связаться. Правда, в отличие от прочих он не только об этом говорил, но даже придумывал какие-то причудливые механизмы.

Ну вот, у этого старика было трое дружков, с которыми он играл у Биксби. Им он и рассказывал, как у него подвигаются дела со звездами и общение с жителями других планет, а дружки, насколько я знаю, превесело над ним подшучивали. Он покорно сносил насмешки - наверно, потому, что больше ему не с кем было поделиться. Так вот, в первый раз я про него услыхал однажды утром, когда меня вызвал к себе редактор отдела городской хроники - тогда это был старый Билл Хендерсон - и говорит: "Харриган, мы только что узнали о некоем Тэдиесе Макилвейне, вроде бы он открыл новую звезду. Этот астроном-любитель живет на Северной улице. В общем, разыщите его и дайте очерк".

И я отправился в путь.

Настала великая минута в жизни Тэдиеса Макилвейна. Он с важным видом уселся, поправил очки и уставился на присутствующих, как всегда, поверх стекол - ни дать, ни взять разгневанный учитель или просто сварливый старикашка.

– Я своего добился, - объявил он негромко.

– Да? А чего именно? - брюзгливо спросил Александер.

– Я открыл новую звезду.

– Ах вот как, - равнодушно откликнулся Леопольд. - Просто тебе соринка в глаз попала.

– Она находится чуть правее Арктура, - продолжал Макилвейн, - и, похоже, приближается к Земле.

– Передай ей от меня привет, - криво улыбнулся Ричардсон. - Ты уже придумал ей имя? Или теперь открыватели новых звезд не дают им названий? Звезда Макилвейна - звучит недурно. Есть чем любоваться вечерами, когда больше нечего делать.

Макилвейн только усмехнулся.

– Это темная звезда, - сказал он, помолчав. - Она не светится. - Он говорил, точно извиняясь. - Хочу установить с нею связь.

– Вот это да! - сказал Александер.

– Сдавай! - сказал Леопольд.

Так приняли великую новость о звезде Макилвейна его друзья-приятели. И потом весь вечер Макилвейн покорно играл в юкр. А Ричардсону пришло в голову, что надо сообщить об открытии в газету.

– Старик Макилвейн принимал все это всерьез, - продолжал Харриган, - и в то же время как-то очень стеснялся. Понимаете, создавалось впечатление, что он так долго старался открыть свою звезду, что теперь уж и сам с трудом в нее верил. Но звезда существовала. Он очень пространно и подробно рассказывал мне, как все произошло - случайно, как всегда бывает. Такие случаи - не редкость, и его рассказ звучал вполне убедительно. И все-таки в глубине души я ему не поверил. Я, конечно, все записал, как положено, и поснимал старика, убежденный, что фотографии нам не понадобятся.

По правде говоря, я таскал свои заметки в кармане два дня, и только потом мне пришло на ум, что ведь можно позвонить в Обсерваторию в штате Висконсин. Позвонил, и они подтвердили, что такая звезда появилась. Газета напечатала очерк о Макилвейне и не пожалела красок.

Через две недели Макилвейн снова дал о себе знать…