Далёкий выстрел

– Послушай, Джек, – засмеялся мрачно полковник, – здесь шесть сотен человек, как могут они тихо шагать? Лошади храпят, оружие гремит. О чём ты говоришь мне? Не нужно обманывать. Если Чёрный Котёл или Стоящая Вода, да мне плевать, кто именно, застукает нас, я тебя выпотрошу. Клянусь, я давно не лакомился филейными частями краснокожих… – Он ткнул револьвер индейцу в лицо. – Если ты вздумал надуть меня, я на ужин сожру тебя с потрохами.

Подъехал старый следопыт-мулат Джим Беквурт.

– Мистер Чивингтон, – заговорил он увядшим голосом, – верьте этому парню. Джек доведёт нас. Это я уж совсем плох стал, след потерял.

– Да уж, Беквурт, на кой чёрт я тебя взял, старого хрыча такого? Проку от тебя, как от сырого пороху. – Чивингтон пришпорил коня. – Джек, давай быстрее, краснокожая тварь!

В шесть утра кавалеристы и пехота остановились.

– Джентльмены, – подъехал полковник к офицерам и откашлялся, – мы взяли на себя большое дело. В грязь лицом нельзя ударить – ставки слишком велики… За этим холмом нас ожидает слава и почёт, если ничто не поколеблет нас. Мы с вами внесём сегодняшний, двадцать девятый день ноября в историю нашей страны. Соберите волю в кулак, джентльмены, бейте все, что попадется вам на глаза. Пощадить сегодня дикарей – значит оставить другим работу на завтра. Отстреляйте эту падаль до конца, чтобы не слышать никогда варварского зловония. Пленных не брать. Женщин и детей для вас не существует сегодня, и вы не имеете права забывать об этом. Весь лагерь – мишень. Помните, что дети завтра превратятся в воинов. Из гниды вырастет вошь! С Богом, господа!

Офицеры погнали своих коней к эскадронам, и вскоре солдатская масса растеклась вширь, делясь на три живых бесформенных тела. Большая группа направилась прямо к табуну индейских пони, чтобы сразу лишить дикарей возможности быстро отступить. Тут же послышалась беспорядочная пальба и разбойничье гиканье. Кавалеристы бросились на спящую деревню, от которой их отделяло лишь узенькое песчаное русло обмелевшего и заледеневшего ручья. Снега было немного, он не затруднял бег армейских коней, и солдаты надвигались, подобно стремительному тёмному дракону.

Прорвавшись сквозь поднявшийся дым первого нестройного залпа, кавалеристы очутились возле самого ручья. Теперь ясно и близко нарисовались в сером воздухе конусные жилища, припорошённые белым, и заметавшиеся между ними фигурки. Их становилось больше с каждой секундой, этих перепуганных человечков. Посередине деревни неожиданно взвился большой американский флаг и вздулся на холодном ветру красными полосками.

– Боже, это правительственные Шайены, мирные то есть…

Этот одинокий удивлённый возглас растворился в топоте копыт. Разбираться оказалось уже не время. Свистели пули. Кони мчались сквозь пороховые клубы, нависшие над ручьём.

Эрик Уил, двадцатилетний волонтер, оказался в числе первых, кто влетел в серое сонное стойбище индейцев. В нескольких футах от себя он увидел громадную, как ему показалось, нечеловеческих размеров фигуру кричащего Чивингтона, к бороде которого примёрзли несколько капель слюны. Полковник размахивал над головой револьвером, и оружие выглядело смешной детской игрушкой в его руке.

– Что это за чучело? – прорычал Чивингтон, указывая вперёд.

– Сэр, это, кажется, Джон Смит. Правительственный переводчик! – крикнул кто-то в самое ухо полковнику.

– Какого чёрта он тут…

– Как вам известно, сэр, это не враждебные Шайены. Им выделили переводчика и ещё каких-то двух торговцев, – торопливо объяснил майор Энтони, сдерживая резвого коня.

– Тут и другие белые есть?

– Точно так.

– Скоты! Ублюдки! Разве можно так воевать?! – гаркнул Чивингтон. – Как его? Джон?… Эй, дядюшка Джон, будь ты сто раз проклят!

Испуганный до смерти человек с поднятыми руками бежал к солдатам.

– Дядя Джон, дуй сюда! – кричал хрипло полковник и гнал коня к Джону Смиту, стреляя поверх его головы в мягкую стену индейского жилища.

– Господа! – приблизился запыхавшийся переводчик. – Что вы творите? Тут женщины…

Он упал без сил на снег.

– Дядя Джон, ковыляй на тот берег, – отрезал полковник, – тут тебе не место. Переводить не придётся.