Далгоморова чаща

— Хо-хо, пожалуй, к нам наведалась тварь не из самых слабых, — раздался насмешливый голос прямо над ухом Элиота. Эльф скосил глаза вбок. Эти слова принадлежали тому самому рыжему гиганту, что так ловко расправлялся с кувшинами пива в трапезном зале. Он абсолютно без страха наблюдал за приближением Зверя, одну руку уперев в бок, другой — придерживая за рукоятку меч, покоящийся на мощном, как окорок быка, плече. — Тем приятнее будет позволить моему Дробиле порубать ее на мелкие куски!

Элиот с удивлением сообразил, что рыжий Дробилой именует свой необычный клинок. Странное имя для меча, про себя отметил он. Хотя кто их варваров знает, какие у них там обычаи.

— Сейчас она отведает вкус настоящей стали, — угрожающе заявил гигант, сделав шаг вперед.

— Стой, отважный воин! Боюсь, даже твой меч окажется всего лишь безвредной зубочисткой в бою с этой тварью, — негромкий, но очень уверенный и спокойный голос раздался за спинами столпившихся людей. Все на мгновение обернулись назад, включая, даже невозмутимого Ферамена.

— Кто это смеет запрещать мне драться? — недоуменно рыкнул рыжебородый воин. Голос его не предвещал ничего хорошего. Он привык сражаться везде и всегда, естественно, когда этого хотелось.

Это был всего лишь старик в свободной темно-фиолетовой мантии и широкополой шляпе такого же цвета. Он смиренно стоял, сложив руки на круглом животике, явственно обрисованным натянувшейся тканью одеяния. Взгляд его был кротким и совершенно безвредным.

— Всего лишь я, уважаемый воин, — доброжелательно ответствовал он. — Вряд ли сталь твоего меча справиться с подобной Нечистью.

— Уж не только ли ты один можешь победить чудовище? — обидчиво вскинулся гигант.

— Могу…

Старик резко взмахнул руками в стороны, призывая расчистить обзор. Проделывал он это настолько уверенно, что ни у никого даже мысли не возникло помешать ему. Все послушно расступились, образовав полукруг за спиной мага, и, надо отметить, очень вовремя. Зверь практически покрыл остававшееся расстояние, готовясь одним прыжком оказаться в гуще людей, чтобы сполна умыться их кровью. Но сноп ослепительного пламени, вырвавшийся из протянутых ладоней старика, опрокинул чудовище навзничь, отбросив ударной волной на пяток шагов назад. В воздухе тотчас потянуло паленой шерстью, а по толпе пронесся удивленный вздох. Лишь один Дорновен, стоящий у самых дверей постоялого двора, облегченно осклабился, старательно пряча улыбку в складках плаща. Он знал, что должно было случиться что-нибудь подобное, непременно, обязательно…

Зверь тяжело заворочался, пытаясь приподняться с земли. Однако снопы пламени без остановки били по нему, безжалостно въедаясь в опаленную шкуру. С каждым новым ударом тело твари судорожно изгибалось, окутанное разноцветной огненной волной, и рев боли сотрясал воздух. Вокруг стоял такой непереносимый смрад от паленой шерсти, что многие просто закрыли нос пальцами, дабы не стошнило. Но грозный маг, еще несколько мгновений назад казавшийся безобидным и причудливым стариком, даже не собирался прекращать демонстрацию своих умений.

Не отставали от него и солдаты Ферамена. Дружно крякнув, они раз за разом отправляли в Зверя полдюжины стрел, опорожнив таким образом почти половину запасов колчанов. Хотя из-за ослепляющих вспышек огня едва ли треть их достигала цели. Сообразив это, хладнокровный Ферамен приказал прекратить огонь. Ночь была длинная, и еще неизвестно, что ждало их впереди.

Могучий рыжебородый воин, что совсем еще недавно хотел помериться силами с чудовищем, уже не порывался идти в бой. Он просто наблюдал за происходящим, едва заметно хмурясь. У него забрали возможную победу, оттого он и злился, хотя прекрасно понимал, что вряд ли сумел бы сделать больше старого мага. Но настоящий варвар никогда не признает магию, даже если она донельзя действенна. Это натура каждого северянина, и рыжебородый во всем старался ей следовать.

Наконец, Зверю удалось принять вертикальное положение. Многие люди с ужасом видели, как тело его медленно покрывается страшными волдырями, все еще продолжая гореть. Повернувшись на подгибающихся лапах, тварь побежала в сторону ворот. Последний всполох пламени обрушился на спину улепетывающего чудовища, слегка подтолкнув вперед, и руки мага плавно опустились вниз. С трудом запрыгнув на площадку над воротами, тварь перегнулась через ограду и исчезла из вида.

— Надеюсь, он понял урок и не вернется сюда больше, — тихо проговорил старик. Лицо его было бледно, тонкие ручейки пота стекали по щекам. Видимо, непросто далась престарелому магу подобная трата Силы. Все имело свою цену, и за все нужно было платить.

Но злобный и протяжный вой, раздавшийся за оградой постоялого двора, и разнесшийся на многие лиги вокруг, совершенно ясно показал, что не все еще кончено. В нем была и боль от полученных ран, и ярость неизбежного скорого мщения, и настойчивый властный Зов.

— Заткнется эта проклятая тварь или нет? — холодно осведомился Ферамен, отчего все вокруг криво усмехнулись. Ночка обещала быть еще та.