Далекий след императора

Но эта его радость была омрачена страшной новостью: гибелью крепости Пунэ. Долго не было оттуда вестей. А кто мог сообщить? Живых-то никого не осталось. Случайность помогла открыть эту тайну. Один охотник забрёл в эти места. Когда он увидел, что осталось от Пунэ, то пришёл в ужас. Забыв об охоте, он поспешил в Вильно. Так Гедимин узнал о случившемся.

Великий князь был взбешён и приказал готовиться к срочному отъезду. Когда дворский осторожно спросил: «Куда?», Гедимин сквозь сжатые зубы выдавил: «Пунэ». Как показалось служке, князь сильно изменился. Его и без того удлинённое лицо ещё больше удлинилось, а острый нос сильнее заострился, твёрдый взгляд стал ещё более твёрдым.

И вот перед князем и его сопровождающими предстало чёрное пепелище. На него не прилетели даже вороны. С тоской смотрел великий князь на эту картину. Желваки на щеках так и ходили.

   — Кто мне расскажет, что здесь произошло? — ни на кого не глядя, спросил князь.

В ответ — молчание. И вдруг послышался чей-то скрипучий голос.

   — Я, князь!

Из-под ветвей выползает какое-то странное существо. Сразу и не разобрать. Когда оно оказалось ближе, стало ясно: человек. А когда совсем приблизилось... О, господи! Да это старуха!

   — Ты кто, матушка? — наклонившись, спросил князь.

Да, трудно было узнать в ней ту жрицу, которая умертвила свою правнучку. Сама же она оказалась живучей. Даже тевтонские копья не смогли лишить её жизни.

Она-то и поведала о битве, которая произошла здесь. И о том, как повёл себя их князь, его люди. Как бок об бок сражались пруссы.

   — Пруссы?! — удивлённо воскликнул князь.

   — Да, пруссы. Сыновья Дивона. Особенно Гланда Кам... — но она не смогла договорить.

Силы покинули её. Её душа отлетела.

   — Такой пруссак заслуживает быть литовским князем, — громко проговорил он и добавил: — Похороните старуху с честью, подобающей нашим героям.

Наверное, у любого владыки, даже у самого могущественного, есть не только друзья, но и враги, открытые и скрытые. Открытые врага часто могли попасть и в друзья. В зависимости от ситуации. А скрытые — никогда. Были они и у Гедимина. Среди простого парода их трудно было найти. А вот среди бояр... Особенно таких, как Спудас, Драйнас. Во-первых, они завидовали. Ведь о его появлении на свет говорили разное: что он незаконный сын Бутвидаса, его мать — простая русская рабыня или что он обманом, с помощью... да не будем воротить старые сплетни. Ясно одно: он велик! Кто бы он ни был. Это-то и вызывало зависть и раздражение. Всё, что теплилось в них, пробудилось и забурлило, когда Гедимин открыл христианскую митрополию.

   — Христианами нас хочет сделать, не нравятся ему боги, которых почитали наши предки, — говаривали они желчно в своём кругу.

Оттуда-то и поползла ядовитой змеёй по Литовской земле эта весть. Добрым примером по защите их веры были литовцы, погибшие в Пунэ. А тут ещё одна весть: пруссака хотят сделать князем. Как будто своих таких героев у них нет. Не мог Гедимин проникнуть в их мысли, а поэтому с пепелищ поехал к Дивону.

Удивлён был прусс таким посещением. На вопрос князя, где его сыновья, Дивон, помявшись, ответил:

   — Старший, раненый, попал в плен к тевтонцам, а младший, Гланда, один поехал выследить, где его прячут.

Когда Гедимин узнал об этом, в его сердце вспыхнула настоящая любовь к этому человеку, который, рискуя жизнью, отправился в логово врага. Мало таких, кто способен на такой подвиг. И объявил его отцу, что, когда Гланда вернётся, он сделает его князем.

   — Если... вернётся, — как-то тяжело проговорил отец.

На прощание они обнялись. Уже сидя на коне, Гедимин бросил:

   — Мы отомстим!

Долго Дивон смотрел в широкую спину великого князя, пока тот не скрылся за кромкой леса. Придя к себе, он задумался. Стало тревожно в груди: «А если заметили? Тевтонцев-то было пятеро. Вдруг кто-то из них видел Камбила?» До этого он почему-то о нём не думал. Наверное, не выветрилась из его сознания отцовская обида, что Камбила не всё сделал для спасения брата. Но неожиданный приезд... и кого! Самого великого Литовского князя, дал ему понять, каким непростым человеком был его сын. «Что же делать? Пускаться на его розыск? Глупо. Дорог там не считано. Да и рыцарских замков немало. Куда ехать, где искать? А пока попрошу Божунос, Божью Матерь «Умиление», пусть-ка она проявит жалость и поможет моим сыновьям». В укромном уголке непроходимого леса, принеся в жертву белую курицу, он на коленях умолял богиню помочь его детям.