Далекие огни

В понедельник с раннего утра и до позднего вечера они с доктором в который уже раз детально проработали весь план операции, от начала и до конца, особое внимание уделив наиболее узким и ответственным местам, а также выработали несколько альтернативных вариантов, которые, в случае «прокола» в одном из этих мест, должны были бы привести, тем не менее, к нужному результату. В десять вечера Сергей снова позвонил Владлену, однако никаких известий от Абрека тот не имел: рация молчала.

— Все нормально, — успокоил Сергея его сенсей. — Мы с ним условились, что выходить на связь он будет только в экстраординарных случаях. Наберись терпения, друг, через пару дней мы переходим в контрнаступление. Ждать осталось совсем немного.

— Хорошо, подождем, — согласился Сергей.

Домой он возвращался поздно, уже после одиннадцати. Стемнело, и только у горизонта, где-то за Алтуфьевским шоссе, небо еще было озарено мягким багрово-оранжевым светом уходящего дня. Стоял конец июля, и ночи с каждым днем становились все длиннее и темнее.

Он шел и думал о своем, с головой погрузившись в тревожившие его думы. Реальный мир, со всеми его радостями, горестями и проблемами, сейчас не существовал для него — в мыслях он был далеко, там, в доме Орлова, где через два дня (или уже меньше?) должен был быть сыгран последний акт затянувшейся драмы. Там его ждала Катюша. Бедная, бедная девочка! Как она там, одна-одинешенька, в лапах жестоких, беспощадных мерзавцев?..

Каким-то шестым чувством он уловил неясное, смутно-знакомое присутствие чего-то постороннего, враждебного, чужого, совсем рядом, в опасной близости от себя. Он напрягся. Да, это ощущение преследовало его на протяжении долгих недель, и лишь в последние дней десять отступило, поблекло, оказалось забытым. И вот оно снова всплыло, тревожным симптомом, словно счетчик Гейгера, почуявшим радиацию, запульсировало где-то в глубинах его подсознания. Да, он хорошо знал это чувство: за ним снова установили слежку.

Было ясно: Свирский решил взять под контроль последние дни жизни столь ценного донора — не дай Бог, этот носитель драгоценной почки наделает глупостей! Сергей не видел их , но знал — они где-то рядом. Его обострившееся восприятие безошибочно фиксировало их присутствие.

Что ж, будем играть по вашим правилам, ребята — до поры, до времени. Придет срок, и правила будем диктовать мы. И срок этот уже не за горами. А пока подыграем вам, сделаем вид, что вас попросту не существует.

Он ощущал необычайный прилив энергии. Его лихорадило, мозг работал ясно и четко, нервы были обострены до предела. Он чувствовал себя сильным, опасным, хищным зверем, на которого хитроумные ловчие устроили засаду — ему предстояло разрушить их замыслы, обмануть охотников и, выждав момент, нанести удар, в том самый момент, когда они ожидают этого менее всего.

Он нанесет его. Уничтожит всю эту мразь. Сотрет с лица земли.

* * *

Утром он проснулся, встревоженный какой-то неотвязной мыслью. Что-то важное, очень важное не давало ему покоя. Что-то такое, что необходимо сделать прямо сейчас, сию минуту.

Доктор!

Если за ним вновь установили слежку, значит, его верный друг доктор, скорее всего, уже «засвечен» — ведь вчера он заметил «хвост» именно в том момент, когда возвращался из гостиницы. А это может означать только одно: доктор в опасности.

Он собрался в считанные минуты и уже через четверть часа был в гостинице. К черту конспирацию! Если Свирский установил слежку только вчера — а он чувствовал, что именно так оно и было, — то об их планах он ничего знать не может. А если так, то все страхи напрасны: что с того, что он встречался со своим старым знакомым из Огней? В конце концов, если принимать обещание Свирского за чистую монету, то появление доктора вполне закономерно: ведь должен же кто-то приютить Катюшу после… после смерти ее отца!

Взлетев на пятый этаж, он очутился перед номером 517. Однако на условный стук никто не отзывался. Целый сонм тревожных мыслей закружился в его голове. Что-то здесь не так. Достав запасной ключ (доктор предусмотрительно сделал дубликат ключа и снабдил им Сергея), он осторожно отпер дверь.

Предчувствие не обмануло его. В номере никого не было. Доктор исчез, словно в воду канул. Дорожная сумка его была на месте, летний плащ, как обычно, висел на вешалке, а вот самого доктора не было. Если и был здесь обыск, то сработали они аккуратно: не оставили никаких следов. Он тщательно обследовал номер. Все было в порядке, если не считать одного: пропали дискеты. Те самые, которые он передал доктору на хранение. С компроматом на Орлова и всю его шайку головорезов.