Далекие огни

В их распоряжении был ровно час, и ни минутой больше. Чтобы не тратить времени зря, Антонов сразу же перешел к делу. На этот раз разговор был более конкретным. К десяти основные договоренности были достигнуты, и Орлов дал свое окончательное согласие на сотрудничество. Дальнейшая работа по согласованию взаимодействия и подготовке необходимых документов должна была уже вестись на уровне исполнителей. Орлов передал посетителей в руки своего заместителя и без особых церемоний выпроводил гостей из кабинета.

Когда они вернулись в свой офис, Антонов выглядел ужасно уставшим, но счастливым.

— Прекрасно. Все идет просто великолепно, — твердил он, падая в свое кресло. — Мы с тобой сделали огромное дело, Сергей. Бери все в свои руки и занимайся Орловым лично. Это твой проект. Веди его от и до. Если нужна помощь, обращайся в любое время суток. Когда закончишь подготовительный этап, подключай к проекту наших специалистов: технический отдел, отдел интегрированных систем, проектантов. У тебя будут все необходимые полномочия. И помни: «Финсофт» в полном твоем распоряжении. Используй его ресурсы на все сто процентов. Главное, чтобы Орлов не сорвался с крючка. Это наша с тобой козырная карта. Вернее, козырной туз.

Сергей слушал своего шефа и ловил себя на мысли, что бурного энтузиазма по поводу предстоящей работы совершенно не испытывает. Вот если бы год или два назад… о! в то время он прыгал бы от восторга, с головой бросился бы в эту суперответственную работу, выложился бы весь без остатка, землю бы грыз, а довел бы дело до победного конца. Зато сейчас… нет, сейчас его голова забита другим, мысли витают далеко отсюда, от всех этих Антоновых, Орловых, каких-то там проектов, «Финсофтов» и «нефтяных королей». Он не мог сосредоточиться на работе, полностью отдать себя ей — другая, куда более важная проблема требовала немедленного разрешения.

Проблема жизни и смерти…

Он молча выслушал Антонова — и дал свое согласие. Иного ответа он просто дать не мог — отказ означал бы потерю работы.

С этого дня он стал пропадать в офисе нефтяного концерна с самого утра и до поздней ночи. Работа продвигалась быстро, и к концу недели подготовительный этап был уже на стадии завершения. Со следующей недели к Орлову можно будет засылать «финсофтовских» экспертов.

Всю эту неделю, выкраивая свободные часы и минуты, Сергей предпринимал отчаянные усилия, пытаясь выведать хоть что-нибудь о своем таинственном недруге, нащупать хоть самую тоненькую ниточку, которая бы помогла ему распутать весь клубок — но тщетно. Он чувствовал, что окружен глухой непробиваемой стеной неведения, и стена эта, похоже, была ему не по зубам. И все же он не терял надежды.

В четверг вечером, где-то около девяти — он только-только вернулся с работы — зашла Тамара Павловна и молча пригласила его к себе. Он последовал за ней, предчувствуя, что что-то произошло.

Его ждала телефонная трубка. Звонил Андрей Синицын.

— Пришло письмо, — сообщил Андрей. — Что мне с ним делать?

От доктора! Сердце его бешено забилось.

— Если не трудно, брось его в почтовый ящик по адресу… — Сергей назвал адрес Тамары Павловны. — Это ящик моей соседки. Если можешь, сегодня.

— Ну что мне с тобой делать. Сегодня так сегодня. Жди, минут через сорок буду. Тебя-то хоть повидать можно, конспиратор?

— Лучше не надо, Андрей.

— Понял. Ладно, Серега, отложим встречу до лучших времен. Все, я улетел.

— Спасибо, друг.

Через час Тамара Павловна принесла заветное письмо и молча передала его сгоравшему от нетерпения Сергею. Глаза ее смотрели осуждающе. Сергей видел: все это ей очень не нравилось.

— О дочке подумай, Сережа, — бросила она на прощание и вышла.

О ней-то я и думаю. В первую очередь.

Нет, тут же признался он самому себе, о Катюше я думаю далеко не в первую очередь. Ему стало тоскливо — так тоскливо, что хотелось выть и биться головой о стену. Когда же все это кончится, черт побери?!

* * *

Его руки тряслись от нетерпения, когда он вскрывал конверт.

От письма доктора веяло теплом и дружеским участием. На душе стало немного легче, и он невольно улыбнулся. Все-таки есть у него друг, который искренне переживает за него.

Доктор писал много и пространно. Рассказывал об общих знакомых, о проблемах в больнице, о лесных пожарах, с которыми никто не мог справиться. О неунывающем чудаке деде Евсее, который при встрече с доктором все допытывается, «как там наш Петенька?». О полковнике Коле, который, кстати, уже вышел из подполья и снова верховодит в «бомжеубежище».

У Сергея защемило сердце. И с неудержимой силой потянуло его вдруг туда, в далекие уральские Огни. Туда, где у него были друзья. Настоящие друзья. Где жизнь была иной — грязной, пьяной, обнаженной, порой жестокой, но честной, простой и открытой…

С трудом вернулся он к реальности. Нет, Огни остались на другой планете, которая вращается вокруг другого солнца, по другой орбите, по иным законам. Правде надо смотреть в глаза: Огни для него недосягаемы. У него своя жизнь, и именно эту жизнь, которая трещит по всем швам, ему необходимо устроить.