Даламар Темный (ЛП)

Даламар вошёл в тёмную кухню, где стояла хмурая косоглазая повариха, прекрасно зная, какой прием ждет его самого. На него нахлынули волны тепла, колыхавшие воздух, жар ночной выпечки всё ещё ощущался в каменном помещении, больше похожем на пещеру.

— А, вот он, наконец, — зарычала повариха, которая была настолько худая, что, казалось, её плоть слишком туго обтягивает её тяжелые кости. — Лорд Эфлид пообещал мне, что утром ты будешь здесь, Мастер Маг. И где же тебя носило все это время? Снова отлынивал от работы…? — Её голос был похож на жужжание насекомого, на которое не стоило обращать внимания, и Даламар прошёл мимо неё через кухню в соседнее помещение к печи, где запах выпечки витал около стен, смешиваясь с постоянным запахом дрожжей.

Даламар опустился на колени перед первой сломанной плиткой. Он сложил руки вместе, чувствуя покалывание магии, так как он вспоминал слова заклинания, нужного, чтобы восстанавливать камень. Постепенно запахи кухни исчезли. Он погрузился в то состояние, когда он был никем больше, только магом, в то состояние, когда он прикасался к силе богов, брал её и придавал ей форму, чтобы использовать её по своему желанию. Голос поварихи отступил, её слова истончились, как легкая дымка, испаряющаяся на солнце.

— …Кем он себя возомнил? Всего-навсего оборванный колдунишка из Района Слуг… Его никогда не учили хорошим манерам, или поведению среди тех, кто превосходит его… ему не нужно было давать белую мантию никогда — да, никогда. Слишком большая честь для него, вот что…

Слова заклинания вызвали яркую энергию магии, эта энергия играла в крови Даламара, согревала его сердце, происходя из силы, которая была ведома только богам и магам. Только это имело значение, магия, и ничего больше. Он сделает всё, что угодно, ради неё.

* * *

Красный дракон парил в небе, без малейших усилий скользя в восходящих и нисходящих воздушных потоках. Широкие крылья несли его по воздуху, длинный хвост служил, как руль на корабле. Кровавый Самоцвет, первый из драконов, служивших Повелителям Драконов, пересекал небо над осиновыми лесами Сильванести. Он посмотрел вниз через лесной полог и увидел серебряные нити бегущих рек. Вдоль великого Тон-Таласа он видел города, большие и маленькие, их дома, казавшиеся пятнами на земле. Здесь почти не строили из камня. Здесь строили из дерева. Его пасть раздвинулась в усмешке.

— Так много сухостоя, — сказал он всаднику на своей спине, длинноногой человеческой женщине, которая слышала его голос не в ушах, а в мыслях.

— Нет, — сказала Фэйр Керон, её голос скользнул в разум Кровавого Самоцвета, как виток черного дыма. — Мы сожжем лес, если должны, но кое-что должно остаться. Мы сбросим этих заносчивых эльфов с их высокого пьедестала, но мы должны оставить армии, чем поживиться, и запугать население, чтобы они были готовыми работать на Тёмную Королеву и поддерживать её могущество. Мёртвые эльфы не принесут нам пользы.

Кровавый Самоцвет фыркнул, и небольшой огненный всполох прочертил небо. — Мертвые эльфы не оказывают сопротивления, а в эти их осиновые леса — или в то, что я и мои собратья оставим от них — можно привести и рабов, которые сделают всю необходимую работу.

Фэйр потянулась, чтобы похлопать красного дракона по плечу. Он, конечно, не почувствовал этого, но заметил и оценил её намерение. — Дело здесь не в рабах, которые бы могли работать. Точнее, не только в них. Что ты скажет насчет обращенных душ?

— Для Тёмной Королевы?

Фэйр Керон кивнула, и снова он не увидел, а почувствовал её жест.

Всё, что они делали, она и её дракон, было ради Тёмной Королевы, ради Такхизис. «Тёмная Повелительница, ты — мой свет», — думала Фэйр Керон в своей молитве. «Твой свет во тьме — свет от погребальных костров. Во тьме твоя рука достигла меня». Она вздохнула, думая об ужасной славе Её Тёмного Величества. Прошли целые века, прежде чем Такхизис смогла вернуться в мир из Бездны после падения Истара. Дверь в мир для неё располагалась — и Фэйр Керон находила эту насмешку судьбы восхитительной — в руинах самого Храма Истара, где Король-Жрец этого города-государства, сойдя с ума, провозгласил себя богом, и навлек ярость всех богов на мир, который потворствовал его сумасшествию. В течение всех этих веков Такхизис находилась неподалеку, строя планы и привлекая самых жестоких и безжалостных союзников на роль командиров в своей растущей армии — Фэйр Керон растянула губы в широкой волчьей усмешке — и пробуждала драконов, чтобы они бились в паре с ними. Сейчас армия Такхизис состояла из огров и гоблинов, драконидов и людей, которых вели её командиры, её повелители.

— И пробуждала драконов, — эхом отозвался Кровавый Самоцвет и вздохнул, вспомнив свой долгий сон и внезапное пробуждение. — Теперь мы здесь. Мы жаждем биться в её честь, Повелительница, и мы мечтаем попробовать эльфийскую кровь на вкус.